Игра на двоих (СИ)

— Да, я видел церемонию Жатвы. Тебе и правда очень идет. Во что одеваешься?

— У нас выбор небогатый. Как правило, штаны и рубашка, платье по праздникам.

— Цвет?

— Черный. Самый практичный в нашем Дистрикте.

Судя по широкой белоснежной улыбке, Цинна мою шутку оценил. Отсмеявшись, парень приглашает меня обсудить за завтраком костюм для Парада Трибутов. Чем больше я с ним разговариваю, тем спокойней себя чувствую. Нет, настороженность осталась, но то уважение, с которым он относится ко мне и к моей внешности, делают свое дело. Цинна предлагает мне присесть в одно из кресел, и сам устраивается напротив. Пока он заказывает завтрак, я решаю осмотреться. Просторная комната, минимум мебели, голые стены, одна из которых — из стекла, сквозь нее открывается вид на город. Захватывающее зрелище.

Не успеваю с головой уйти в посторонние мысли, как появляется завтрак. Цинна предлагает попробовать горячий шоколад, а себе готовит кофе.

— Могу я спросить?

— Да, все что угодно. Что ты хочешь узнать?

— Ты здесь недавно, правда?

— Да. Сильно отличаюсь от остальных? — с улыбкой интересуется стилист.

— В лучшую сторону, — усмехаюсь я. — Поэтому тебе поручили трибутов самого неблагополучного Дистрикта?

— Я сам попросил. То, что я видел все эти годы, вплоть до прошлых Игр, было ужасно. Хочу это изменить, — лаконично ответил Цинна.

— Желаю удачи, — иронизирую я. — Придется потрудиться.

— Я готов! Мы с Порцией — это стилист Джейка — желаем, чтобы ваши образы, созданные в едином стиле, отражали стиль Двенадцатого и вместе с тем были необычными. Вас должны заметить и запомнить. Основное занятие вашего Дистрикта — шахты, но это настолько устарело, что мы решили обратиться непосредственно к результату ваших трудов — уголь, верно?. Тебе очень идет черный цвет, Генриетта.

— Только не обмазывайте меня углем и не выпускайте голой, ладно? Я уже такое видела, меня не впечатлило.

— И не думал. Одежда на вас будет обязательно, более необычная, чем раньше. Мы покажем, что уголь ничуть не хуже драгоценных камней, которые так любят в Капитолии.

Ответом ему послужил мой слегка озадаченный вид.

Спустя пару часов я рассматриваю свое отражение в зеркале и понимаю, что совершенно не знаю девушку, стоящую напротив. Обтягивающий костюм, закрывающий все тело, перчатки, ботинки на шнуровке, уложенные волосы, макияж — все в черных тонах, вплоть до губ. Когда же Цинна для демонстрации направляет на меня свет лампы, костюм начинает блестеть и переливаться. Вот только сверкает он не привычными Капитолию цветами радуги, а все тем же угольно-черным цветом. Выглядит потрясающе.

К нам присоединяются мрачный Джейк и его команда подготовки; мы спускаемся в конюшни на лифте. Как я и ожидала, наша квадрига — черного цвета. С приятным удивлением обнаруживаю, что колесница поделена надвое и соединяет ее лишь четверка лошадей — Хеймитч позаботился и о том, чтобы мы были как можно дальше друг от друга, за что я ему очень благодарна. Оглядываюсь по сторонам, но не вижу его: скорее всего, он уже сидит на трибунах вместе с обычными зрителями. Краем глаза рассматривая других трибутов, понимаю, что Цинна с одной из своих задач справился на отлично — мы явно выделяемся среди остальных: представители всех Дистриктов одеты в самые разные цвета — вот уж точно — настоящая радуга, — но черного не видно нигде.

— Приготовься, сейчас ваша очередь, — Цинна дает нам последние советы. — Ведите себя так же, как и на платформе — он улыбается и машет, ты смотришь только вперед и не обращаешь внимания на зрителей. Они тебе безразличны.

С этими словами он отбегает от колесницы и поднимает вверх большой палец. Мы выезжаем на улицу, по обеим сторонам которой стоят толпы народа и криками приветствуют трибутов. Появление квадриги Дистрикта-12 заставляет зрителей забыть о других колесницах; все внимание обращено только на нас. В этот момент вспыхивают уличные фонари; наши костюмы, отражая их свет, ослепляют всех присутствующих. Как и планировалось, Джейк рассылает воздушные поцелуи, а мой взгляд направлен вперед, к Круглой площади. Помня наставления Цинны, не смотрю по сторонам, хотя мне очень хочется найти Хеймитча и увидеть его реакцию. И все же я сдерживаюсь. Крики и овации вселяют надежду: нас заметили и явно запомнили; и если среди этой толпы и правда есть спонсоры, мне такое внимание только на руку.