Игра на двоих (СИ)

— Всегда! — я возвращаю ему улыбку, хватаю со стола приглянувшийся нож и бросаю его в одну из мишеней. Прямо в десятку.

Следующие четыре дня превращаются в нечто, весьма и весьма напоминающее генеральную репетицию Голодных Игр. Но я, видя, что остальные трибуты, по сути, предоставлены сами себе, только радуюсь возрастающей нагрузке и чуть ли не с удовольствием выполняю все, что предлагает ментор.

По утрам — «легкая» разминка. Мы бегаем на скорость и на выносливость по всему Тренировочному Центру, выполняем упражнения, поднимаем все, что не привинчено к полу, делаем растяжки, не отходим от тренажеров. Потом отрабатываем боевые навыки; попросту говоря, ментор учит меня драться без применения оружия. На мой недоуменный взгляд мужчина поясняет:

— Может случиться всякое — застанут врасплох, отберут нож, подготовят засаду.

Я скептически поднимаю бровь:

— Ты их видел? А меня? Даже сравнивать не нужно! Без ножа мне не справиться, меня же раздавят!

— Не смогут, если ты сделаешь акцент не на силу, а на хитрость, — усмехается Эбернети. И показывает мне пару интересных приемов, которые должны свалить с ног даже профи. Сначала Хеймитч объясняет их в теории, затем предлагает показать на практике. Недооценивает: мне уже и так все ясно. Пару секунд спустя ментор лежит на полу.

— Ты слишком понятливая. И шустрая.

— А ты не отвлекайся и оценивай меня по достоинству, — смеюсь я, протягивая ему руку. Во взгляде тренера мелькает удивление, но от помощи отказываться он не хочет. Поднявшись на ноги, мужчина вдруг молниеносным движением опрокидывает меня на пол и, нависая надо мной, грозно произносит:

— Запомни: никогда — никогда! — не давай упавшему противнику подняться! Упал — делай что хочешь, но добивай! Или убьют тебя!

— Буду знать, — хмуро отвечаю я и, игнорируя протянутую руку, встаю на ноги. Тут же пошатываюсь и только благодаря ментору не сползаю обратно на пол. Обняв меня за плечи, он спрашивает:

— Ты в порядке?

— Да, нормально. Дома мне, конечно, приходится побегать-попрыгать, но не так часто и много.

— Привыкай, скоро от этого, как быстро ты бегаешь, будет зависеть твоя жизнь, — в его голосе — волнение. Или мне послышалось?

Я возвращаюсь к реальности, отстраняюсь и, не желая показаться слабой, предлагаю продолжить.

После ментор учит меня обращаться с оружием; в первый же день он заявляет, что я должна уметь использовать все, что попадет в мои руки из Рога Изобилия. Но основной упор, держа в памяти случившееся в поезде, он все же делает на ножи, копья, дротики, лук, арбалет, желая еще сильнее развить мои навыки. Ему это удается: уже спустя пару дней я без промаха стреляю по любой мишени, а сам Хеймитч едва уворачивается от летящих со всех сторон ножей. Еще в первый день он предложил послужить живой мишенью вместо неподвижных манекенов, за что удостоился моего удивленного взгляда. Браво, ментор, мое поведение в поезде не идет ни в какое сравнение с тем, что только что творишь ты!

— Слушай, Хеймитч, я бы не хотела убивать тебя раньше времени, ты мне еще пригодиться можешь! Кто меня тренировать будет?! — даже пребывая в шоке, я не забываю об иронии.

— Не переживай, не убьешь, а если что — меня здесь быстро подлечат! Заодно неплохая разминка! — кажется, ментор не разделяет моих опасений. Что ж, ему хуже.

И все же каждый раз, когда я бросаю очередной нож, у меня на мгновение замирает сердце. Что, если не успеет увернуться? Но он, вопреки всем моим опасениям, успевает. А я не могу оторвать от него взгляда: такие грациозные движения я видела разве что у диких животных в лесу, которые пытались избежать встречи с моими стрелами. Мало того, войдя во вкус, Эбернети начинает ловить ножи за лезвие. Я уже привыкаю к его сумасшедшим выходкам и перестаю поражаться самонадеянности, самоуверенности и безрассудству своего ментора. Но один раз ему все же приходится поплатиться: очередной нож, скользнув по ладони, оставляет глубокий порез. На полу появляются темно-красные капли. Принеся из шкафа пару флаконов и бинт, я устраиваюсь рядом с Хеймитчем на скамейке, чтобы оказать первую помощь.

— Я сам в состоянии перевязать себе руку, не инвалид пока! — ворчит ментор.

Одно из лекарств мгновенно останавливает кровь. Глядя, как Эбернети пытается наложить повязку с помощью зубов, я прячу улыбку. Он напоминает мне раненого волка, обнаруженного мной во время охоты несколько месяцев назад глубоко в лесу. Дикий зверь явно страдал, но все же не подпускал меня. Мне не хотелось его добивать: я всегда уважала волков за их силу и гордость. Чтобы хоть как-то помочь, я стала чаще охотиться и приносить ему часть добычи. Оставив ее неподалеку, я устраивалась где-нибудь в стороне, иногда на дереве, и с интересом наблюдала за его действиями. Постепенно волк начал принимать мои подарки и вскоре привык ко мне настолько, что позволил осмотреть его рану, которую ему явно нанес другой охотник. Окончательно поправившись, он ушел, но периодически возвращался, каждый раз принося мне зайцев или куропаток. Последний раз я видела его за пару дней до Жатвы. И вот встретила еще одного.