Игра на двоих (СИ)

Разум отказывается подчиняться: вскоре я перестаю различать сны и реальность, и уже не знаю, чему можно верить. Отец возвращается с работы; стоя у окна, я вижу, как он идет по дорожке и, поднявшись по ступенькам, скрывается в доме. Предвкушая долгожданную встречу, бегом спускаюсь с чердака, врываюсь в прихожую, но его там нет. Не в силах поверить, что он был лишь плодом моего больного воображения, обхожу весь дом, но так и не встречаю его, хотя отчетливо слышу родной голос, доносящийся из гостиной. Это реальность? Я прихожу домой поздно вечером: кладу сумку на комод в коридоре и медленно иду наверх, в свою комнату. На втором этаже меня ждет мама. Спросив о чем-то, но так и не получив ответа, она приобнимает дочь за плечи и пытается заглянуть ей в глаза. Не дождавшись реакции, легко встряхивает меня и слегка повышает голос. Я безразлично смотрю в одну точку перед собой. В конце концов, выпутавшись из ее объятий, возвращаюсь на чердак, опускаюсь на пол и долго лежу так, свернувшись клубком и спрятав лицо в ладонях. Сквозь шум в голове слышу, как родители стучат в дверь и зовут меня по имени. Это сон? Я не знаю. Я ничего не знаю.

Я почти перестаю есть — пропадает аппетит. Вся новая одежда, которой заполнены шкафы, падает с плеч или, в лучшем случае, висит как на вешалке. Мне все время холодно, а потому даже в погожие дни натягиваю рубашку, свитер и куртку. Но иногда чувствую невыносимый жар: он медленно растекается по груди, спине, рукам, заставляя меня метаться, словно в агонии. Я будто сгораю заживо. А затем меня снова трясет в ознобе. Часто кружится и болит голова; замечаю проблемы с памятью и не могу ни на чем сконцентрироваться. Постоянно хочется спать: когда дома никого нет (что обычно случается по выходным — в это время родители возвращаются в Дистрикт, чтобы привести в порядок старый дом и пообщаться со знакомыми), остаюсь в постели до самого вечера и засыпаю, сжимая в правой руке нож. Быстро устаю и не испытываю интереса ни к одному из некогда любимых занятий. Меня не отпускает чувство тревоги и страха, хотя я сама уже не знаю, чего боюсь. Порезы становятся все глубже, а кровь не останавливается все дольше. Стоя под горячим душем, наблюдаю, как алые струйки стекают по телу, и ловлю себя на желании исчезнуть — точно так же, как пропадает из виду вода, либо испаряясь, либо впитываясь в землю. После того кошмара о чудовищах мне страшно смотреть в зеркала, висящие в комнате и ванной; я занавешиваю их черной тканью. Той же ночью мне снится кое-что другое — будто я превратилась с бесплотную тень и больше могу увидеть своего отражения. Как ни странно, мне нравится этот сон: может, это и есть единственное оставшееся желание — стать тенью, призраком?

Силы стремительно покидают меня. Рваный ритм сердца не дает мне покоя: то оно готово выпрыгнуть из груди, то бьется размеренно и неторопливо, то почти останавливается, и я теряю сознание. Раз за разом забытье становится все более глубоким и долгим: чувствуя приближающийся обморок, стараюсь найти место, где смогу остаться одна, где никто не найдет меня — мне не нужна ничья помощь. Голова раскалывается от чудовищной боли. Я не верю ни зрению, ни слуху, полагаясь лишь на осязание. Сколько еще мне придется выдержать?

Однажды утром просыпаюсь и понимаю, что на этот раз моих сил не хватит даже на то, чтобы встать. Бросив взгляд на часы, вспоминаю, что сегодня будний день — остаться дома не получится. Еще час, и родители могут насторожиться, не услышав привычного стука двери о косяк. Превозмогая боль во всем теле и тщетно пытаясь вернуться в реальность — мысли бродят где-то далеко — медленно скатываюсь с постели на пол. Сильно кружится голова. Кое-как, держась за стены, добираюсь до комода с вещами. Запутавшись в ставших слишком широкими джинсах, падаю, но удерживаюсь на ногах, зацепившись рукой за выдвинутый ящик. Натянув ветровку, хватаю со стола сумку и спешу к двери. Осторожно спускаюсь вниз и, присев на низкий стул в прихожей, обуваюсь. Из кухни выглядывает бабушка:

— Доброе утро! Завтракать будешь?

Мне требуется не меньше минуты, чтобы понять, что она обращается ко мне. Встряхнув головой, собираюсь с мыслями:

— Нет, спасибо. Я опаздываю в школу.

— Ты точно в порядке? — слышу тревожные нотки в ее голосе.

— Да, конечно, — как всегда механически отвечаю и ужом выскальзываю за дверь.

День выдался пасмурный: небо затянуто темно-серыми облаками, накрапывает мелкий дождик. Преодолев изгородь, окружающую Деревню Победителей, направляюсь в сторону Главной Площади, но в самый последний момент поворачиваю направо, к лесу. Даже в моем нынешнем состоянии не теряю бдительности: прежде, чем перелезть через забор, прислушиваюсь, не гудит ли электричество. Мне везет.