Игра на двоих (СИ)

Но однажды вечером все идет совсем не так, как было задумано. Очередной министр устраивает ужин в честь Победительницы. Очередной представитель «сливочного» общества приглашает меня на танец. Выбора нет, как и всегда. Толпа сгущается, почти не давая возможности двигаться. Шаг влево, шаг вправо. Поворот. Поклон. Шаг вправо, шаг влево. Словно во сне. Вдруг кто-то резко хватает меня за руку, дергает в противоположную сторону и, прижав к себе, кружит в неком подобии вальса. Перед глазами мелькает грива длинных светлых волос, темно-серые глаза и насмешливая улыбка. Ментор. Наклонившись и обняв меня за спину, мужчина шепчет пару слов. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что Эффи не смотрит в мою сторону, я киваю, и мгновение спустя мы уже продираемся к выходу. Взяв меня за руку, Хеймитч быстрым и уверенным шагом идет по длинным, извилистым коридорам, безошибочно выбирая, куда повернуть. Мы поднимаемся на лифте на верхний этаж, проникаем на чердак, а оттуда — на крышу, где разбит самый красивый сад, который я когда-либо видела. Высокие фруктовые деревья, с длинных и гибких ветвей которых свисают крупные, манящие плоды — яблоки, груши, абрикосы, персики — названия других мне незнакомы. Шкурка каждого блестит и переливается, словно натерта воском. Аккуратно подстриженные кустарники с пышной зеленой листвой и темно-алыми цветами. Низкая трава нежно-изумрудного оттенка шелестит под ногами. Силовое поле вокруг крыши надежно защищает от непогоды, сохраняя необходимую температуру. Это удивительно. Неправильно, неестественно, и тем не менее прекрасно. Но еще больший восторг у меня вызывает то, что скрывается за густой листвой и слегка подрагивающим силовым полем. То, до чего невозможно дотронуться, как до цветка или плода. То, чем мы можем любоваться лишь издали. Тем не менее, это зрелище никогда не теряет своей красоты. Закат. Лучи заходящего солнца окрашивают все вокруг в приятный глазу золотистый цвет. Купол неба похож на сферу, отлитую из чистого золота ювелирных дел мастером Первого Дистрикта. Вершины окружающих зданий — как и то, на крыше которого стоим мы — окутаны пеленой полупрозрачного тумана, который сияет в свете солнечного диска, уже коснувшегося до бесконечности далекой линии горизонта. Словно кто-то подбросил в воздух бесчисленное множество крошечных бриллиантов и остановил время, чтобы полюбоваться ослепляющим блеском их отшлифованных граней.

Завороженная открывшимся видом, я не сразу решаюсь ступить на мягкий зеленый ковер, расстилающийся под ногами. Не сказав ни слова, ментор снимает пиджак и ботинки, развязывает узел галстука, отбрасывает все это в сторону и делает несколько шагов вглубь сада, но затем оборачивается и зовет меня за собой. Он говорит что-то еще, но я не разбираю слов. У меня захватывает дыхание от того, что я вижу. Слух, обоняние и осязание притупляются, остается лишь зрение, но и его вполне достаточно. Он прекрасен, этот человек, стоящий передо мной. Сквозь растрепанные ветром волосы просачиваются золотисто-оранжевые лучи, заставляя тонкие светлые пряди полыхать огнем. В серых глазах отражается небо; их взгляд медленно темнеет, затягивая в свой омут каждого, кто имел неосторожность заглянуть в них. Полурасстегнутая рубашка приоткрывает шею и слегка выступающие ключицы, подвернутые рукава обнажают мускулистые руки с широкими запястьями. Худощавая, но подтянутая фигура, окруженная огненным ореолом, внушает доверие и чувство защищенности.

— Я посчитал, что ты просто обязана это увидеть, — тихо произносит ментор.

Слегка приподняв края длинной юбки и сбросив сандалии, пересекаю сад и приближаюсь к самому краю. Хеймитч подходит ближе и становится на выступ крыши, рядом со мной. Под нами расстилается целый мир, но я не смотрю вниз. Меня не интересует то, что происходит на улицах этого пропитанного ложью и фальшивыми чувствами города. Напротив, мой взгляд скользит вдоль линии горизонта, стараясь поймать каждый исчезающий луч, пушинку проплывающего по небу облака, искру света, отражающегося в наших глазах. Все, что занимало меня последние пару недель, перестает существовать. Праздники, танцы, ужины, все эти раскрашенные и разодетые куклы, репортеры и журналисты — лишь мелочь, не стоящая внимания. Глупость, на которую жаль тратить время. Ведь я даже не знаю, сколько его у меня осталось. Тогда почему я использую его совсем не на то, что мне по-настоящему нужно? Теплый ветер прогоняет то ощущение опьянения, преследующее меня все время, пока я в Капитолии. Силы возвращаются, а мысли снова обретают ясность. По губам пробегает тень улыбки, и я знаю, что это уже не маска, не фальшивка.