Игра на двоих (СИ)

Утром, с облегчением заметив, что раны больше не причиняют неудобств, собираю вещи, спускаюсь и, приблизившись к одному из упавших деревьев, вытаскиваю не раз спасшие мне жизнь ножи. Возвращаться в пещеру я пока опасаюсь, поэтому решаю зайти в чащу, отдохнуть у ручья и подыскать новое место для ночлега. Добравшись до водоема, я наполняю сосуд, умываюсь и, расположившись на берегу и перекусив, греюсь на солнце. День проходит спокойно — ни нападений, ни пушечных выстрелов. Пользуясь случаем, отдыхаю и набираюсь сил перед финалом, который явно не за горами. О том, что ждет меня дальше и кто станет моим последним противником я предпочитаю не думать. Мысли обращаются к семье и ментору. Теперь, имея вполне реальную надежду выжить, с удивлением понимаю, что успела соскучиться по Хеймитчу — нашим тренировкам, полуночным беседам, постоянной иронии в адрес друг друга и окружающих и ехидным насмешкам. Странное чувство: весь Панем — Дистрикты, Капитолий — все еще кажется мне очень далеким, словно нереальным, но в то же время, в самой глубине души еще осталось что-то, что связывает меня с тем миром и людьми.

Вечером, покружив у ручья, выбираю в качестве временного лагеря невысокое дерево и забираюсь на самый верх. На одном из сучьев меня уже ждет очередной подарок, прикрепленный к серебряному парашюту. Для той, на которую никто не сделал ставок, я получаю посылки слишком часто. Забравшись на ветку, открываю металлический контейнер. Внутри обнаруживается еда — свежий, еще теплый хлеб, сыр, запеченный кролик с овощами, фрукты — и записка: «Не сходи с ума от голода и не доверяй ничьим обещаниям. Хеймитч». Зная, что я не жалую капитолийскую кухню, ментор как-то сумел достать то, чем мы обычно питаемся в родном Дистрикте. Меня охватывает чувство бесконечной благодарности: шепнув «спасибо», едва заметно касаюсь подвески на шее. Надеюсь, он поймет.

Не успеваю я обдумать его послание, как вместо привычного гимна раздается звук труб, возвещающий о том, что нам хотят сообщить что-то важное. Иногда так приглашают на пир, иногда объявляют об изменениях в правилах. Обычно, ни то, ни другое ничем хорошим — по крайней мере, для трибутов — не заканчивается. Интересно, что на этот раз? Я настороженно прислушиваюсь. Следом за трубами звучит голос Клавдия Темплсмита. Тот, как обычно, начинает свою речь с поздравлений пятерке выживших. Затем, как и следовало ожидать, ведущий приглашает нас на пир, обещая завтра в полдень роскошный обед. Он обещает. Я мигом вспоминаю о записке Хеймитча, бросаю мимолетный взгляд на присланный подарок, и решение само приходит на ум. На пир я, конечно, не пойду — это не спасение от голода, а очередное побоище, а вот понаблюдать за другими трибутами будет занятно.

Вслед за приглашением Клавдия слышу звуки гимна, но сегодня в нем нет необходимости — все пять человек живы. Мы с Джейком, парни из Одиннадцатого и Третьего (о последнем, кстати, я не слышала с первого дня Игр) и девушка из Четвертого. Уверена, большинство потеряет бдительность от голода и явится на пир в надежде пополнить запасы еды.

Еще до рассвета я собираю рюкзак и спешу к Рогу Изобилия. Забравшись на ближайшее дерево и убедившись, что его густая листва надежно скрывает от посторонних взглядов, пристально наблюдаю за происходящим на площадке. В центре, в отдалении от входа в пещеру, уже поставили длинный стол, накрытый черной скатертью — очень символично и к месту. Осматривая площадку, мимоходом отмечаю, что вокруг дисков земля разрыта, будто кто-то выкопал то, что ему требовалось, и не посчитал нужным маскировать получившиеся ямы. Как следует рассмотреть находку мне мешает движение на опушке леса: один из трибутов тоже решил прийти заранее. Марго, девушка из Дистрикта 4, осторожно пробирается ко входу в пещеру, проскальзывает внутрь и прячется в глубине. Остальных пока не видно.