Игра на двоих (СИ)

Взгляд Джейка полон страстной надежды. Едва заметно качнув головой и грустно усмехнувшись, делаю еще один шаг вперед и что есть силы толкаю его в грудь. Время вокруг нас будто замедляется; я отчетливо вижу, как меняется выражение его глаз: надежду сменяют разочарование и обида, а следом — понимание, смирение и… благодарность? На мгновение передо мной появляется тот самый парень, которого видели в Джейке окружающие — родители, друзья, и просто знакомые. Ни следа ненависти, ни злой усмешки на губах — только вид человека, наконец раскрывшего тайну, которую он разгадывал всю жизнь и ради которой стоило погибнуть.

Я всегда думала, что знаю, какой Джейк на самом деле, а те, кто им так восхищается и не подозревает, какие демоны скрываются в его душе. Может, все как раз наоборот — они видели его настоящего, а я — то, каким сделал Райта окружающий мир? Печально улыбнувшись, Джейк тихо шепчет: «Так и должно быть», затем широко раскидывает руки в стороны и падает вниз, в пропасть. В ту же секунду оказавшись на краю обрыва, я с опаской наблюдаю за ним. Парень закрывает глаза, опускает руки и, словно птица с подрезанными крыльями, стремительно летит вниз. Полет обрывается слишком скоро, на самом дне глубокой пропасти. Его взгляд, последние слова, падение — все это занимает не больше, чем несколько секунд, но мне они кажутся вечностью.

Приходится пожалеть о своем остром зрении, но я все равно не могу отвести взгляд от парня. Джейк лежит на возвышении — большом плоском камне — все так же раскинув руки и запрокинув голову. Вокруг его тела разливаются реки крови — алые и багряные ручьи стекают с камня и капают вниз, на обломки скал. Яркие лучи солнца освещают лицо моего соперника, спокойное и умиротворенное выражение которого не дает мне покоя. Какие тайны открыла ему Смерть?

Почувствовав приближающийся обморок, я поднимаю глаза и, глубоко дыша, смотрю вдаль, на горизонт. Немного придя в себя, вспоминаю о безмолвных свидетелях нашей схватки и, повернувшись, ищу их взглядом. Однако переродки уже успели расползтись по своим темным уголкам — я вижу лишь удаляющиеся хвосты и слышу тихое перешептывание. Но кое-кто все же задержался. Та самая змея, решившая спасти мне жизнь, подняла голову, раскрыла капюшон и теперь пристально смотрит на меня черными глазами-бусинками.

— Он все понял. А я сделала то, что должна была сделать, — мой голос опускается до шепота: силы стремительно покидают меня.

К моему удивлению, змея еле заметно кивает головой, словно выражая свое одобрение и говоря: «Мы в расчете», и быстро уползает вслед за сородичами. Впрочем, последнее могло мне показаться: неудивительно, если после всего пережитого у меня начнутся галлюцинации.

В ту же секунду раздается пушечный выстрел: я осталась одна — последний выживший трибут. Победитель. Горько рассмеявшись, собираю остатки сил, поднимаю лежащие на земле ножи и медленно иду по проходу к вершине скалы. За спиной раздается скрежет металлических челюстей о камень: Джейк возвращается домой. Скоро наступит и моя очередь. Чем дальше я продвигаюсь, тем уже становится уступ. Под моими шагами мелкие камешки срываются и летят вниз; мне слышен лишь их стук о дно пропасти. Сильно кружится голова — еще немного, и я повторю судьбу Джейка. Вжавшись спиной в стену, продолжаю пробираться наверх, в надежде, что там меня уже ждет планолет. На последнем издыхании преодолеваю еще сотню метров и оказываюсь на вершине одной из скал. Никого. Я опускаюсь на колени и вглядываюсь в ярко-голубое небо. Солнце слепит глаза; сильный, но жаркий ветер треплет распущенные волосы; зной вытягивает силы.

Проведя рукой по лицу, замечаю, что ладони в крови. Джейк успел ранить меня еще раз? Нет. Это его кровь. Словно на секунду сойдя с ума, судорожно пытаюсь оттереть темно-красные пятна с рук. Не получается. Тогда я прячу руки в карманы, устраиваюсь на самом краю скалы и снова поднимаю глаза к небу. Как только я перестаю шевелиться, боль от нанесенных Джейком ранений возвращается с новой силой. Уговаривая себя дышать ровно и глубоко, осматриваю раны. По всему телу — багрово-черные синяки и кровоподтеки, царапины и ссадины, порезы и уродливые шрамы. Острая боль пронзает плечо. Прижав здоровую руку к ране, понимаю, что все серьезно: кровь так и не остановилась, хотя больше не течет ручьем, а к плечу и предплечью невозможно прикоснуться, не застонав от боли, не говоря уже о том, чтобы снять прилипшую к телу куртку. Очень жарко; у меня дрожат руки и ноги; в глазах темнеет, я уже плохо понимаю, что реально, а что нет. Мне нужны лекарства и вода, но все вещи остались в пещере: во время схватки с Джейком они бы мне только мешали. Спуститься вниз по ощущениям равносильно смерти; я не уверена, что оставшихся сил хватит, чтобы не свалиться где-нибудь по дороге и не быть укушенной переродками — второй раз они меня не пощадят.