Игра на двоих (СИ)

Несмотря на трусость, в нем немало и бунтарского духа, нежелания подчиняться правилам. Живя в Дистрикте, он нередко нарушал правила и совершал выходки, за которые любого другого давно бы казнили. Как-то проследив за мной и узнав, что я безболезненно перелезаю через ограждение и ухожу в лес, он, вместо того, чтобы донести на меня миротворцам, тоже стал совершать подобные вылазки, приглашая порой двух-трех друзей. В тот пасмурный осенний день я ушла из дома рано: у нас закончилась еда, а в лесу меня ждал раненый и голодный волк, тот самый, о котором я рассказывала Хеймитчу. Подстрелив по дороге куропатку и кролика, я принесла добычу ему в нору — он уже привык ко мне и спокойно относился ко моим визитам, но пока не был способен встать и отправиться на охоту самостоятельно. Только я отдала ему еду, как услышала треск сучьев и шорох листьев под ногами. Мгновенно отреагировав, я забралась на ближайшее дерево и притаилась за его широким стволом. Спустя несколько минут показался Джейк с двумя друзьями — оба парня отличались полнейшим отсутствием мыслительных способностей и неоправданной жестокостью ко всему живому. Увидев раненого хищника, они моментально подобрали в земли обломки толстых сучьев и стали подбираться к беззащитному животному, приглашая Джейка присоединиться. Тот, внимательно посмотрев на лежащую рядом с волком добычу, огляделся по сторонам. Его взгляд остановился на том дереве, за которым пряталась я. Забыв об элементарной осторожности, желая лишь защитить дорогое мне существо, я выглянула из-за ствола и встретилась глазами с Райтом. В его взгляде не было привычной злости, лишь напряжение и несвойственная ему нерешительность. Я уставилась на волка, понимая, что не смогу защитить его, даже выдав себя — чтобы сделать мне больнее, парни в любом случае тронут не меня, а волка. Поэтому не ничего не оставалось, кроме как наблюдать на происходящим. Внезапно Джейк позвал друзей и что-то тихо прошептал им. Как только до них дошло сказанное, оба отшатнулись от рычащего хищника и, побросав палки, кинулись в сторону Дистрикта. Джейк, поочередно бросив взгляд на меня и на волка, побежал следом за ними. При нашей следующей стычке он ничем не намекнул о недавней встрече в лесу, продолжая относится ко мне так же, как и раньше. Тогда я не придала значения его действиям, посчитав их за трусость перед опасным зверем и боязнь потерять расположение верных союзников. Сейчас же я совсем по-другому оцениваю его поступок. Действительно ли он ненавидел меня, стремясь отомстить за оскорбление, которое нанес ему мой отказ? Или просто делал вид, чтобы поддерживать репутацию настоящего лидера, внушающего страх и уважение?

Мы с ним на удивление похожи: разное поведение, разные пути, разные средства, но цель одна — выжить. Ему легче в компании, мне — в одиночестве. Он предпочитает самоутверждаться за счет других, я — своими силами. Его привлекает власть и всеобщее внимание, меня — независимость. В конечном итоге мы оба стремимся найти свое место и приспособиться к окружающему нас миру, просто придерживаясь различных принципов. В иных условиях мы могли бы даже найти общий язык. Может, в нем и правда есть что-то от того обаятельного и дружелюбного парня, каким его видели взрослые и сверстники? Мне этого никогда не узнать.

Постепенно я возвращаюсь к реальности. Змеи не нападают, но продолжают теснить моего противника к краю каменного уступа. Я так и держу в поднятой руке нож, Райт не сводит с меня глаз. Его взгляд умоляет о жалости и помощи. Не выйдет, Джейк. Это финал. Финал не только наших с тобой Игр, но и твоей собственной борьбы. Твой финал. Всему когда-нибудь приходит конец; пора и тебе признать, что твое время вышло.

Я замахиваюсь, стремясь пробудить в себе те же чувства, что тогда, в поезде — гнев, ненависть, желание выжить любой ценой. Но внезапно промелькнувшая мысль заставляет меня опустить руку. Нож падает на землю; лезвие со звоном ударяется о камень.

Сделав несколько шагов вперед, я останавливаюсь перед змеиным кольцом. В следующий момент переродки расползаются в стороны, освобождая мне дорогу. Джейк стоит на самом краю: бледный, на лице застыло выражение ужаса; одежда насквозь пропиталась кровью из многочисленных ран. У него не осталось сил на просьбы о помощи, но, когда я подхожу ближе, в его глазах загорается огонек надежды. Теперь ничто не преграждает мне путь. Оставив между нами небольшое расстояние, я смотрю в его небесно-голубые глаза и осторожно протягиваю к нему руки.