Игра на эшафоте

– Алексарх, страна меняется, а ты за старое цепляешься. Докажи, что ты способен в новом мире жить, женись, наследником обзаведись. Я для тебя всё сделаю!

Айварих говорил с каким-то отчаянием. Самайя с удивлением поняла, что верит ему. Сейчас он говорил то, что думал. Алексарх тоже это почувствовал:

– Я хочу того же, но я не такой как ты. Ты с детства был для меня примером правителя, я восхищался тобой, однако есть вещи, которые мне трудно принять…

– Но ты должен! – Айварих стремительно подошёл к кровати сына, положил руку ему на плечо. Кажется, он забыл о присутствии Самайи.

– Ваше Величество, я сделаю всё, чтобы между нами не было непонимания, – Алексарх прямо смотрел в глаза отца. – Но я не Крис. Я должен разобраться, для чего вы поступаете так, как поступаете. Хочу знать, куда это приведёт вас, меня, Сканналию.

– Этого я от тебя и жду, Алекс, – голос Айвариха потеплел. – Ты – мой старший сын и не представляешь, каким горем для меня будет, если во имя истин, которые вбил в тебя Оскар, ты от отца отвернёшься.

Алекс сморщился, как от зубной боли. Айварих тут же добавил:

– Если ты думаешь, что я рад его смерти, то ошибаешься. Он мне был верным советчиком и другом, его учёность и знания я ценил, но он так и не понял, что идеальных государств не бывает, как не бывает идеальных правителей. Государство, как любой механизм, ломается и ремонта требует. У плохого правителя страну постоянно приходится чинить, ни на что остальное нет ни времени, ни денег. Хороший правитель заранее механизм смажет да поломки выявит, зато потом всё будет без перебоев работать. Кто-то омертвевший орган ножом режет сразу и выживает, кто-то спохватывается, когда гангрена уже половину тела убила. Смерть Мирна – это смазка или нож, если хочешь. Когда-то он страну избавлял от еретиков, сжигая их, чтобы зараза по стране не распространилась; как только он сам заразился, настал его черёд. Алекс, такова необходимость в суровом мире, если ты хочешь править долго!

Самайя подумала, что в словах Айвариха немало здравого смысла. Правда, он не сказал о причинах болезни. Лечить надо их, а не симптомы, говорил Дим. И всё же речь короля производила впечатление. Алексарх тоже задумался.

– Оскар говорил о том же, – вспомнил он. – Бремя власти неведомо тем, кто его не нёс. Он просил меня помириться с тобой и постараться увидеть всё твоими глазами. Кажется, я впервые начинаю его понимать. И тебя тоже.

Айварих слегка побледнел и прикрыл глаза. Самайя незаметно выскользнула из комнаты: ей не хотелось случайно остаться наедине с королём.

***

Фрейлина вышла из комнаты брата одна и свернула в его сторону. Похоже, отец её упустил на сегодня. Тем хуже для него! Крис ждал достаточно, чтобы его фантазии разыгрались не на шутку, а орудие стояло как каменное. Мая шла вдоль коридора, не глядя по сторонам. Отлично, теперь его время. Она даже не поймёт, кто её поимел, так что пожаловаться отцу не сможет.

Крис пристроился в коридоре, поджидая жертву. Здесь была укрытая портьерой высокая ниша. Когда Мая поравнялась с его убежищем, Крис схватил её и затащил за портьеру.

***

Внезапность нападения, как ни странно, привела Самайю в чувство. Когда кто-то обхватил её сзади, зажал рукой рот и утащил в темноту, она сразу оказалась в привычной обстановке: сказались уроки Дима, который в роли «насильника» никогда не церемонился с «жертвой». Он говорил, что чем достовернее учёба, тем больше она усвоит, и без жалости устраивал нападения с разных сторон.

Удар под коленку – сзади послышался стон. Теперь ударить локтем изо всей силы. Она хотела убежать – незнакомец не отпускал. Её отбросило на стенку, кто-то навалился на неё всей тушей, задирая юбку и просовывая руку между ног. Он так тесно прижался к ней, что она животом ощущала пульсирование возбуждённого члена. Злость и протест заставляли её сопротивляться: она пустила в ход ногти. Мужчина глухо чертыхнулся, потянулся одной рукой к штанам, придерживая жертву второй рукой. Самайя, пользуясь моментом, на ощупь вытащила правой рукой кинжал Дима, левой схватила член и приставила остриё прямо к нему, кольнув для острастки. Насильник дёрнулся, она нажала сильнее.

– Стой смирно или отрежу, – она старалась говорить чётко, хотя во рту было сухо.

В темноте она не видела лица мужчины, ощущая его страх. Он хрипло дышал, обдавая её запахом вина, от него исходила ярость, но он боялся! Самайя приободрилась.

– Убери руки! – приказала она. Руки послушно скользнули с её тела. – Я умею пользоваться кинжалом! Если не хочешь в этом убедиться, сиди тут, пока я не уйду!

Она выскользнула из-за портьеры и бросилась по коридору назад к комнатам Алексарха. Она неслась со всей скоростью, на какую была способна, и только уткнувшись в кого-то, остановилась. Она судорожно подняла кинжал, сразу его опустив. Перед ней стоял Рик.

***

– Жаль, что ты не отрезала ему хрен! – злой Рик ходил туда-сюда по спальне Алексарха.