Игра на гранях языка

«На пароходе «Маджестик» возвращалась из Америки группа автомобильных инженеров. Английского языка они не знали, и громадная обеденная карточка вызывала у них ужас. Наконец им посоветовали заказывать рекомендуемый обед. Он помещается на левой стороне меню. С тех пор они, счастливо улыбаясь, говорили друг другу перед едой: «Закажем левую, а? Левую!» А съев обед, долго говаривали: «Хороша сегодня левая, хороша»».

Если же в одном контексте оказывается несколько слов, употребленных в окказиональных значениях (понятных лишь посвященным), то такой текст становится похож на зашифрованное сообщение: он требует «перевода» на нормальный язык. Скажем, у того же И. Ильфа в соавторстве с Е. Петровым есть глава «Прошлое регистратора загса», не вошедшая в основной текст романа «Двенадцать стульев». В ней, в частности, повествуется о нравах, царивших в дореволюционных гимназиях. В одном месте читаем:

«Не один карандаш принял мученический венец из «фонарей» и «бланшей» от руки мстительных баклажан».

Для того чтобы понять эту фразу, надо знать, что карандашами называли учащихся городской гимназии, баклажанами – воспитанников дворянской гимназии, фонарь, надо думать, означает «синяк», а бланш, по-видимому, «ссадина»… Обратим, кстати, внимание на закавыченные в цитате слова «фонарь» и «бланш». Кавычки – верное средство указать на то, что слово употреблено не в своем настоящем значении, а в каком-то ином, переносном. Это, между прочим, излюбленный прием газетчиков. Каждый день мы читаем в прессе: «Эти «борцы за демократию» организовали сбор подписей…» или: «Заезжий «коммерсант» подписал договор о доставке…» и т. п. Кавычки здесь – сигнализатор того, что значение слова «сдвинуто», верить названию нельзя… В сущности, самая бессмысленная фраза становится осмысленной, если какие-то слова в ней взять в кавычки. Когда-то языковеды увлекались придумыванием искусственных высказываний вроде «Кентавр выпил круглый квадрат». (Целью таких экспериментов было показать, что предложение может быть грамматически правильным независимо от того, понимаем ли мы, о чем тут говорится, или нет.) Так вот, достаточно принять, что некоторые слова употреблены здесь в каких-то особых значениях, как всё становится на свои места. Допустим, Кентавр – это прозвище человека, круглый употреблено в значении «полный» (ср. выражения круглый дурак, круглый год), а квадрат – название какой-то емкости… «Взятое в кавычки слово может значить тогда практически все, что нам надо; оно становится как бы «джокером», который может принимать в принципе любое значение, необходимое для того, чтобы фраза в целом воспринималась как осмысленная» (Б.А. Успенский). Вот как велика роль этого знака препинания, который мы обычно связываем с цитацией и прямой речью; кавычки – очень интересный знак.

Ранее, говоря о поведении слова в составе фразеологических сочетаний, мы уже допускали, что его значение в принципе может превращаться в нуль. Теперь внесем поправку в наши «математические» выкладки: значение слова в речи – это икс. Это некоторая переменная величина, которая зависит от многих обстоятельств: от жизненного и языкового опыта говорящего (а также слушающего), от его намерения (коммуникативной задачи), от конкретной обстановки речевого акта, от произнесенных перед тем слов… Да-да, и предшествующие слова могут повлиять на действия говорящего, подсказать ему те или иные названия. Вот тому доказательства:

«– А я один раз у него в ресторане был… шницеля вкусные, – мечтательно говорил Витька.

– Ты гляди, сегодня школу не прогуляй, шницель! – отвечал Степан Егорыч»

(Э. Володарский. «Вторая попытка Виктора Крохина»);

«Иван Гермогенович погладил бороду и, улыбаясь, сказал:

– Вот на острове Барбадосе комары кусают, так это действительно, я вам скажу, кусают!

Вдруг Валя вскочила и закричала:

– Ой, смотрите, какая барбадоса плывет! Уй-юй-юй!»

(Ян Ларри. «Необыкновенные приключения Карика и Вали»).