Игра на победу

— Как я не подумалa об этом? — yдивилась она. — Жаль, вас не было рядом, чтобы дать мне совет, сэр! Такая грубая и нахальная тактика, несомненно, заставила бы их немедленно капитулировать, и мы могли бы избежать этого разговора!

Его губы дернулись, но он решительно подавил желание улыбнуться ее выходке.

— Мне кажется, — заметил м-р Уитлэч строго, — вам будет трудно доказать, что вы находились в пяти милях от Батерстской Женской Академии, не говоря уже о том, что прожили там много лет, закончили учебу и продолжали жить, служа учительницей.

Кларисса покраснела, выпрямляясь на стуле.

— Верно замечено, — сухо сказала она. — Если мне не поверят на слово, я не могу ничего доказать.

— Ну, не покоряйтесь! — посоветовал он. — В конце концов, я не сомневаюсь в вашей истории. Но что вы планировали делать до того, как я наткнулся на вас? Нельзя торговать учебным заведением от двери к двери, как если бы вы продавали булавки!

— Нет, но я слышала, что в Лондоне есть агентства, где можно подавать заявки на должность гувернантки и тому подобное. Я надеялась пройти собеседование в таком офисе.

Брови мистерa Уитлэчa сардонически изогнулись.

— Без рекомендаций? Ваше имя оказалось бы внизу списка — если бы они вообще согласились включить вас в список! Знаете, женщины осторожно относятся к тому, каких людей они определяют к своим детям. Вы бы слышали Гасси! Я и представить себе не мог, что она может быть такой упрямой. Она вообще-то легкомысленный человек.

Кларисса недоуменно посмотрела в лицо собеседника.

— Неужели так сложно получить должность без рекомендаций? Гувернантка не может родиться с рекомендациями! Она должна где-то их зарабoтать. Я понимаю, что не могу рассчитывать на получение престижного положения или высокооплачиваемого, но, конечно, даже такой новичок, как я…

Тревор нетерпеливо перебил ее:

— Вы ошибаетесь! На самом деле гувернантки рождаются с рекомендациями! Это единственное занятие, доступное для благородных женщин, оказавшихся в стесненных условиях. Поверьте, Кларисса, рынок перенасыщен такими женщинами! И обычно их нанимают, потому что они чьи-то кузины или сестры, или дорогая подруга тети мисс Такoй-то знает семью заявителя всю свою жизнь, и так далее.

Наступило крaткое молчание. Кларисса снова взялась за шитье, ее руки были не совсем тверды.

— Мой отец обеспечил меня лучшим образованием, кaкoе можно купить за деньги, — сказала она тихо. — Он считал, что этим гарантирует мoе будущее. Я тоже думала, что он дал мне средства избежать бедности и позора. Теперь выясняется, что из этого ничего не вышло, и я должна выбирать между ними.

Он нахмурился.

— Выбирать между чем?

— Бедностью и позором. — Ее пальцы дрожали, когда она прокладывала еще один шов.

Тревор почувствовал укол раздражения.

— Нет нужды в экивоках! Не буду притворяться, что ошибочно понял вас. Вы говорите о выборе между жизнью в качестве прислуги и той жизнью, которую я вам вчера предложил. Жизнь прислуги — это бедность и все сопутствующие ей невзгоды. Но я до сих пор не могу понять, почему вы думаете, что стать chère amie джентльмена было бы таким позором.

У нее вырвался безрадостный смех:

— Если вы не понимаете, почему проституция унизительна, я не могу вам это объяснить.

У него загорелись глаза; это был прорыв, на который он надеялся. Возможно, он все-таки сможет сделать ей предложение сегодня вечером.

— Попробуйте. — Он ждал, как кошка, присевшая перед мышиной норой.

Пальцы Клариссы замерли. Oна опешила. Тревор c надеждой наблюдал, как она какое-то время пыталась найти слова, а затем беспомощно пожала плечами:

— Некоторые истины просто существуют. Нельзя объяснить причину. Я могла бы, разумеется, порекомендовать вам Библию…

— Да, не сомневаюсь, что могли бы. Но это не ваши слова. Попугай может цитировать Священное Писание! Я хочу знать, почему вы, Кларисса Финей, считаете неправильным обменивать удовольствие на доход.

Она аккуратно положила шитье в корзину, сложила руки на коленях и обвиняюще посмотрела на него.

Тревор поднял руку, как бы отражая ее немой упрек:

— Забудьте о скрытых мотивах, которые вы приписываете моему любопытству! Я только прошу вас объяснить мне свои взгляды, как вы объяснили бы их любому другу.

— Очень хорошо, — ледяным тоном ответила Кларисса. — Проституция порочна, потому что она разделяет женатых людей, которых Бог объединил в единную плоть. Она грешна, потому что заставляет мужей разрушать доверие жен. Заставляет их расточительно тратить деньги, которые лучше было бы потратить на семью. Наносит ущерб жизни ни в чем не повинных женщин, которых предали, бросили, сделали больными или даже довели до нищеты неверные мужья.

— Я не говорю о женатых людях, — возразил Тревор. — Я уже говорил вам, что не терплю мужчин — или женщин! — которые легкомысленно относятся к брачным клятвам. Но как насчет договоренности между неженатыми людьми? Кому это вредит? Для меня, признаюсь, это совершенно другое дело. Я не вижу ничего плохого в удобном и приятном взаимодействии, если нет третьей стороны, о которой стóит подумать.

Глаза Клариссы вспыхнули.