Игра на победу

В его голосе дрожал смех, но Кларисса не видела ничего смешного. Она изо всех сил пыталась подняться по узкой лестнице, чтобы повернуться и сердито взглянуть на него.

— Как вы смеете? — она воскликнула. — Отпустите меня!

— Осторожней! — предупредил он, отпуская ее достаточно, чтобы она могла ухватиться за перила. — Я менее опасен для вас, чем полироль на этой лестнице.

Кларисса, затаив дыхание, вцепилась в перила. Она ощутила, что теряeт равновесие во многих отношениях. Но Тревор одной рукой обхватил ее за талию, удерживая. Его рука была такой же сильной и устойчивой, как дерево под ее пальцами, лицо выражало искреннюю озабоченность.

— С вами все впорядке? — спросил он.

Она посмотрела на него в безмолвном негодовании. Невозможный человек! Но Кларисса была полностью уверена, что если поскользнется, он ее поймает.

— Вы выбрали опасное место, чтобы напугать меня до безумия, — сказала она дрожащим голосом.

Он выглядел очень пораженным.

— Так и есть. Вернемся.

Кларисса подавилась возмущением:

— Где вы сможете начать снова, без сомнения?

— Вы читаете мои мысли, — сказал он. В самом деле, это должно быть противозаконным — следует запретить, чтобы у мужчины была такая обаятельная улыбка!

Одной рукой она держалась за перила, а другой подобрала юбки.

— Я иду на лестничную площадку, — сказала она ему с большим апломбом, — потому что стоять на лестнице бессмысленно. Но вы не будете допускать дальнейших вольностей, мистер Уитлэч.

— Я снова стал «мистером Уитлэчем»? — оплакивал он, следуя за ней. — Я должен извиниться?

— Это, безусловно, не повредит. Действительно, отвести меня в «Тюдоровскую комнату», чтобы снять с себя одежду! — Она остановилась наверху лестницы, ощетинившись.

— Чтобы снять немного одежды, — поправил он ее, приняв до смешного невинное выражение. — Я лишь имел в виду, что мы вытащим часть одежды из гардероба. Что, по-вашему, я имел в виду?

Она не могла придумать адекватного ответа. Гостеприимный хозяин подошел к двери роскошной спальни, которую она заметила вчера, распахнул дверь и поклонился, приглашая ее войти. Кларисса, смущенная, осталась наверху лестницы.

— Почему вы говорили такие возмутительные вещи? — потребовала она, чувствуя себя крайне глупо.

Он пoвернулся к ней и беспечно провел по ee щеке пальцем. Она ожидала насмешек, тепло его улыбки сбивaло с толку. Выражение его лица приглашало разделить шалость; она чувствовала, как рушится ее защита. Он взял Клариссу рукой за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.

— Вы действительно не думаетe, что я буду навязывать вам мое внимание.

Его прямота вырвала из нее ответную честность:

— Нет.

Тревора внезапно стал совершенно серьезным.

— Спасибо, — с нажимом сказал он. — Я никогда этого не сделаю.

Она мягко ему улыбнулась:

— Я знаю это. Вы человек чести.

Беззвучный смех сотряс его плечи:

— О, Кларисса, не слишком доверяйте мне! Ваше определение чести отличается от моего.

Она убрала его руку от лица и попыталась выглядеть серьезной.

— Я не считаю правильным, что вы дразните меня, как, например, минуту назад.

Огонек юмора снова осветил его лицо.

— Вы будете рады узнать, что у моего безумия есть метод.

Она не могла не улыбнуться:

— Метод? Какой?

Он подмигнул.

— Я поселил шокирующие мысли в вашу голову, так что мои истинные намерения по сравнению с ними покажутся скучными.

Затем Тревор повернулся и направился в спальню. Он не тянул ее за руку, не хватал за локоть и не использовал какие-либо физические средства принуждения. Он просто взял свечу с собой. Кларисса волей-неволей должна была следовать.

Глава 14

Тревор оставил дверь за собой приоткрытой. Он прекрасно знал, что крайне неприемлемо вести Клариссу в эту комнату, и не был уверен, насколько далеко заведет ее естественное любопытство. Она действительно довольно нервно переступила порог, но тут же остановилась, как будто опасаясь, что в комнате таится какая-то инфекция, которую она может подхватить, если зайдет слишком далеко внутрь.

Меньше всего ему хотелось, чтобы Кларисса убежала, как испуганный жеребенок. Он небрежно отошел в сторону, притворяясь безразличным к ее присутствию. Это напоминaло приручение олененка.

Бесшумно ступая по роскошному толстому ковру, он пересек комнату и распахнул позолоченные двери огромного шкафа. Его рот скривился при виде пустых полок и колышков. В последний раз, когда он заглядывал в гардероб, тот был забит дорогими вещами. Шикарной розовой одеждой, с содроганием вспомнил Тревор. Теперь в задней части шкафа висели два платья, одинокие и выброшенные. Ни одно из них не было розовым. Помимо этого в шкафу не было ничего, кроме большой коробки. Он поднял ее и отнес на кровать.

Аккуратно поставив коробку, Тревор оглянулся через плечо — девушка все еще стояла в дверном проеме. Она, казалось, приросла к месту. Посмеиваясь, он подошел к ней и протянул свечу.

— Комната не укусит вас, — он заверил ее.

Кларисса вознаградила эту остроту легкой опасливой улыбкой.

— Полагаю, не укусит, — признала она. — Не знаю, почему она так на меня влияет.