Игра на своем поле

Под водой он отплыл метров на пятнадцать, но сбился с курса, и поэтому толстый ствол был сейчас от него метрах в десяти влево. Вблизи этот мощный, хотя и мертвый обрубок понравился Сергею еще больше: сбоку он увидел дупло всего в метре от поверхности воды. «Да я там не то что пересидеть часок, жить могу постоянно, как Диоген, – подумал он, – вот оттуда и оценим всю картину». Сергей успел еще заметить, что от всего крытого «Урала» над водой торчит лишь верхний задний срез брезентового кузова. «Аминь!» – набрав воздуха, Редин снова погрузился на пару метров и поплыл в уже определенном направлении.

Роковую ошибку он сделал метров через пять. Небыстро продвигаясь почти в полной темноте, нашаривая руками преграды на пути и огибая их, Сергей почувствовал, что теряет ориентацию в пространстве. Это чувство знакомо летчикам, космонавтам в невесомости, но для подводных пловцов может повлечь наиболее катастрофические последствия. Ошибочное движение в сторону от поверхности, когда на исходе запас воздуха в легких, грозит обернуться трагедией. Обескислороженный мозг отключается столь быстро, что лишает пловца шанса даже на единственное исправление.

Сергей «поймал момент» в самом начале. Нужно только точно сориентироваться. И организм инстинктивно выбрал самый простой и эффективный способ: он расслабился, прекратив всякое движение. От этого ноги опустились вниз и зашарили в поисках опоры, от которой можно оттолкнуться. Вот левая нога уперлась тыльной стороной во что-то твердое и, похоже, вертикальное. Это определенно не дно, но для толчка сгодится. Раз!

И тут Сергей почувствовал резкий рывок чуть выше левой лодыжки. Мгновенно захлестнула волна панического страха, а ноги судорожно дернулись, освобождаясь от захвата. Вместо этого правая нога, которой Сергей попытался стряхнуть с левой невидимый капкан, сама оказалась опутанной десятком каких-то длинных прочных нитей. Неужели водоросли? Согнувшись пополам, Редин пошарил руками вокруг ног и тут же наткнулся то ли на корягу, то ли на разлапистый пень с торчащими в разные стороны острыми сучьями. Но причиной захвата были не они и не водоросли. Петля, захлестнувшая левую лодыжку, оказалась тонким капроновым шнуром, а вокруг правой болтались обрывки рыбацкой сети.

Судорожные попытки освободиться привели лишь к тому, что и руки Сергея чуть не оказались обездвиженными. Его охватила паника. Вытянувшись в струнку, Редин попытался оторваться мощными гребками рук. Отплыл он не дальше полуметра, и то лишь за счет растяжения пут. Мысли прыгали в голове, как бусинки в калейдоскопе, складываясь в любые интересные картинки, кроме единственно нужной.

Сергей решил действовать, как в водовороте, когда спасение не наверху, а внизу: поднырнуть к основанию и резко вырваться вбок. Вперед! Вниз!

И тут же правый бок пронзила сильная боль. Он напоролся на острый вертикальный сук, который, скользнув по касательной, разорвал не только одежду, но кожу, мягкие ткани и мясо от подмышки до поясницы. Если бы сук оказался не таким толстым, наверняка проткнул бы тело сквозь ребра. Не обращая внимания на боль, Сергей руками ощупал острый конец. «Ну как специально под карандаш заточили, блин!» Стоп! Если не смог разорвать сеть руками, об этот кол можно хоть дырки пошире сделать. Надо только подтянуть сеть вверх. Перебирая руками, Сергей начал осуществлять задуманное.

Вокруг этого «пня с рогами» оплелись, наверно, с полдюжины разных сеток. Кроме того, в ячейках застряло великое множество рыболовных крючков, блесен, донок… Все они немилосердно впивались в ладони, рвали кожу и живое мясо. Попался даже тройник размером с ладонь, не иначе как на акулу. Или это вообще был лодочный якорь? В голове поплыл туман. Через несколько секунд руки разожмутся, глаза выкатятся… Тогда хоть сам на этот кол садись! Сергей бешеными рывками выхватывал освобождавшиеся куски сетей и с невероятной силой и ожесточением насаживал их на острый сук, продолжая тянуть вниз и рвать из стороны в сторону… еще… еще…

Он оттолкнулся ногой от того же самого кола, уже ничего не соображая, лишь инстинктивно стремясь наверх, к воздуху…

Капроновый шнур продолжал удерживать левую ногу, но вместе с разорванными сетями какой-то его кусок освободился от скруток и вытянулся в прямую напряженную струну. Этого хватило, чтобы голова Сергея оказалась над поверхностью воды. Легкие просто разрывались, требуя воздуха сразу и много. До хруста сжав зубы, Сергей проталкивал в себя воздух небольшими, но частыми порциями, чтобы не закашляться, помогая глотательными движениями, нещадно давя любой горловой спазм, готовый в любую секунду руками зажать себе рот, нос или горло.