Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса

Книга, отпечатанная типографом В. Симмзом для издателя Р.Баньяна (имена, знакомые по первоизданиям нескольких шекспировских пьес), открывается авторскими обращениями к самым высокопоставленным женщинам королевства, начиная с самой королевы Анны и ее дочери принцессы Елизаветы, после них - к Арабелле Стюарт, родственнице короля (вскоре Арабелла вступит в тайный - без согласия монарха - брак и, заключенная за это в Тауэр, сойдет там с ума). Далее следует стихотворение "Ко всем добродетельным леди вообще", затем обращения - тоже в стихах - к графиням Пембрук, Кент, Камберленд, Сэффолк, Бедфорд, Дорсет - к каждой в отдельности. Обращения к этим знатным женщинам интересны и заметными различиями, и оттенками отношений автора к каждой из них. Особенно важны эти различия и оттенки, когда речь идет о таких известных историкам литературы личностях, как Анна Клиффорд, тогда графиня Дорсет, и "Блестящая Люси" - графиня Бедфорд, не говоря уже о самой Мэри Сидни-Пембрук, которой адресована самая большая (56 четверостиший) поэма, озаглавленная "Мечта автора к Мэри, графине Пембрук". Удивляет близость безродной Эмилии Лэньер к чрезвычайно высокопоставленным дамам, включая саму королеву и ее дочь, - она явно лично знакома с ними, и в ее стихах к ним присутствует лишь высокая почтительность, но не раболепие. Так, адресуясь к Арабелле Стюарт, женщине королевской крови, она сожалеет, что, будучи давно знакома с ней, не знает ее, однако, так близко, как желала бы! {Один из сохранившихся экземпляров книги переплетен в пергамент с гербом наследного принца Генри. Очевидно, этот экземпляр был преподнесен принцу, что и само по себе говорит о многом.}

После этих обращений идет исполненное лукавой иронии послание "К добродетельному читателю" и, наконец, на 57-ми страницах - сама поэма, давшая название всей книге: "Славься Господь Царь Иудейский". Потом - еще одна поэма, содержание которой кажется не связанным с предыдущей, названная "Описание Кукхэма". Завершают книгу несколько строк на отдельной странице, адресованных "Сомневающемуся читателю", которому доходчиво "объясняется", что название поэмы пришло автору однажды во сне много лет назад!

В поэме, особенно в части, озаглавленной "Оправдание Евы в защиту женщин", поэтесса развивает целую систему взглядов на несправедливость тогдашнего положения женщин в обществе. Учитывая уникальность публичного изложения подобных взглядов в то время, мы можем без большой натяжки назвать Эмилию Лэньер предтечей феминизма.

Развенчивая древние и средневековые предрассудки о женщине как средоточии греховности, автор соответственно трактует и библейский сюжет об изгнании первых людей из рая. Она доказывает (не без иронии), что не Ева, а Адам виноват в грехопадении и вообще мужчины - гораздо более расположенные к греху существа, чем женщины, которым они причиняют столько страданий, и потом их же во всем обвиняют! Еву, не устоявшую перед искушением, оправдывает ее любовь к Адаму, ее женская слабость; но мужчина - сильнее, никто не мог заставить его отведать заветного плода, если бы он сам не захотел этого! И совсем уже было несправедливо (и недостойно первого мужчины) перекладывать свою вину на плечи слабой и любящей его женщины. "Мужчины хвастают своими познаниями, но ведь они получили их из прекрасных рук Евы как из самой умной книги!"

Поэтесса не ограничивается констатацией несправедливости униженного положения женщин, она прямо призывает их вернуть себе утраченное достоинство, а мужчин, осознав женскую правоту, не препятствовать этому!

"Вернем же себе нашу свободу

И бросим вызов вашему господству.

Вы приходите в мир только через наши муки,

Пусть это умерит вашу жестокость;

Ваша вина больше, почему же вы не признаете

Нас равными себе, не освобождаете от тирании?"

Автор постоянно делает упор на чистоту, благородство, верность, незапятнанность репутации женщины. Рассказывая о великих женщинах - героинях Ветхого и Нового Заветов, она опускает такую личность, как Мария Магдалина, а переходя к женщинам из греко-римской античности и уделяя достаточно места Клеопатре и трагической истории ее любви к Антонию, она, однако, дает ясно понять, что ее симпатии на стороне скромной и целомудренной Октавии. И так везде. Красота должна быть соединена с добродетелью.

Все это чрезвычайно трудно согласовать с тем, что сообщает об Эмилии Лэньер в своем дневнике Симон Форман. Действительно, в искренность и нравственную чистоту поэтессы трудно не поверить - ее личность, ее духовный мир, нравственные оценки все время на переднем плане. Но, с другой стороны, и записи Формана нельзя просто сбрасывать со счетов - ведь он знал Эмилию довольно близко, она неоднократно обращалась к нему, посвящала в свои интимные секреты...

Поэмы и посвящения демонстрируют уникальную для незнатной женщины образованность и начитанность автора; бесчисленное множество свободных ссылок и аллюзий на библейские книги и греко-римскую мифологию, литературу, историю свидетельствуют об этом.