Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса

Мы уже знаем, что единственным откликом на смерть Уильяма Шакспера была запись в стратфордском приходском регистре: «25 апреля 1616 г. погребён Уилл Шакспер, джент.». Больше никаких откликов на уход из жизни «медоточивого Шекспира», чьи произведения были прославлены ещё при его жизни, неоднократно переиздавались, биографам не известно. Сохранились многочисленные элегии, целые сборники, оплакивающие кончину Филипа Сидни, Спенсера, Дрейтона, Донна, Джонсона и других поэтов и драматургов, лиц королевской крови, знатных персон и членов их семей, а вот на смерть самого великого из елизаветинской когорты — Уильяма Шекспира — ни один поэт, вопреки принятому обычаю, не написал ни единой строки, ни единого скорбного слова; нет ничего и в письмах и дневниках современников. В поисках объяснения такого чудовищного невнимания служителей муз к памяти своего великого собрата биографы вынуждены предполагать, что Шекспира, удалившегося примерно в 1612 году по неизвестным им причинам из Лондона в Стратфорд, просто забыли лондонские друзья и коллеги, а в Стратфорде, где книги и искусства были не в чести, простодушные земляки знали его лишь как состоятельного и оборотистого человека. Однако никто из биографов не забывает сообщить предание о том, что незадолго до смерти Шекспир (Шакспер) принимал в своём доме Бена Джонсона и Майкла Дрейтона. По случаю встречи друзья выпили так крепко, что у Шекспира началась после этого «лихорадка», от которой он через несколько недель и умер. Значит, если верить этому преданию, записанному через пятьдесят лет после события, лондонские друзья о нём не забывали, а вот на смерть его попросту не обратили внимания! Хотя тот же Бен Джонсон оплакивал в прочувствованных стихах смерть многих своих современников, а когда он сам в 1637 году умер, уже через год появился специальный сборник, посвящённый его памяти[57].

Можно также напомнить, что гроб с телом умершего в 1631 году Майкла Дрейтона студенты юридических корпораций Грейс Инн, Миддл Темпл, Линкольн Инн и Иннер Темпл вместе с видными горожанами на руках пронесли в Вестминстер, идя по двое в траурной процессии, далеко растянувшейся по улицам города. Кстати, Дрейтон был незнатного происхождения и беден.

Нестратфордианцы объясняют полное молчание, которым окружена смерть Уильяма Шакспера, просто: этот человек не был ни поэтом, ни драматургом, поэтому и смерть его прошла совершенно незамеченной в тогдашней Англии. Впрочем, если Великим Бардом был кто-то другой — ведь он тоже когда-то ушёл из жизни — и, выходит, тоже в молчании…

Итак, неизвестно, кто и как хоронил умершего в 1616 году (по редкому совпадению — 23 апреля, в день своего рождения) Уильяма Шакспера, и никто в целом мире не отозвался тогда на это событие. Однако в 1622 году в храме Св. Троицы, где он похоронен, был сооружён, как мы знаем, небольшой настенный памятник, и тогда же должно было выйти полное собрание шекспировских пьес — Великое фолио, появившееся, однако, только в следующем году. Вот эти две важнейшие реалии и находятся на пересечении биографий Уильяма Шакспера и Великого Барда Уильяма Шекспира; на эти реалии опирается традиционное представление о Шекспире и связанный с ним стратфордский культ.

Стратфордский монумент, то есть памятник в стратфордском храме Св. Троицы, является местом паломничества многочисленных и многоязычных почитателей шекспировского гения. Над самой могилой — плита с выбитой на ней рифмованной надписью (по преданию, сочинённой самим Шекспиром): «Добрый друг, во имя Иисуса воздержись выкапывать прах, заключённый здесь. Благословен будет человек, который сохранит эти камни, и проклят тот, кто потревожит мои кости». Эта надпись как будто мало напоминает нам о духовном кругозоре Владыки Языка, но она вполне согласуется с завещанием Уильяма Шакспера, с его последней волей и распоряжениями, которые он диктовал (или объяснял) нотариусу Коллинзу в предвидении близкой кончины. Считают, что эта надпись была обращена к церковным сторожам, имевшим привычку освобождать места для новых погребений, вытаскивая кости из старых и складывая их в примыкавший к храму общий склеп. В 1694 году преподобный Уильям Холл обратил внимание на эту надпись и так объяснил её содержание и стиль в письме своему другу, знатоку англосаксонской литературы Э. Твейтсу: «Поэт, желавший, чтобы его кости остались нетронутыми, призвал проклятие на голову того, кто тронет их; и поскольку он обращался к причетникам и церковным сторожам, по большей части невежественным людям, создавая надпись, он опустился до их низкого умственного уровня, сбросив с себя одеяние того искусства, которое никто из его современников не носил более безупречно»^{41}. Рифмовал ли это заклинание сам Шакспер или кто-то другой, но свою роль оно выполнило; что касается памятника, то, по некоторым источникам, в XVIII веке он сильно обветшал и был заменён новым (куда перенесли надпись).