Игра Первых

Класс грохнул и зааплодировал. Девушка, возникшая в дверном проёме, на мгновение растерялась, затем пальчиком погрозила парню в белой футболке и скользнула за третий стол в среднем ряду. Противник нациков мгновенно оказался рядом, что-то шепнул ей на ухо, и она, рассмеявшись, взлохматила его пепельную шевелюру.

На перемене девушка подошла к новеньким. На ней были шёлковая блузка с жемчужным отливом и тёмносерая юбочка, скромная, но достаточно короткая, чтобы желающие могли любоваться длинными стройными ногами. Столь же лёгкие, как и походка, золотистые локоны, стянутые в хвостик, открывали чистый выпуклый лоб. Глаза, опушённые длинными ресницами, взирали на Соню и Лену с подкупающей доброжелательностью. Губы, едва тронутые розовым блеском, приветливо улыбались.

– Меня зовут Аля, а вас?

Сёстры смущённо назвали имена, взирая на красавицу снизу вверх и представляя, как «выгодно» они смотрятся на её фоне.

– Молодцы, что наплевали на дурацкий дресс-код! Лёшка тоже всегда на него плюёт.

Парень в белой футболке бесшумно образовался у красавицы за спиной и положил ладони ей на плечи:

– Уже познакомились с моей названой сестрёнкой?

Девушка накрыла его кисти своими ладошками и сделала едва уловимое движение назад, к нему. Соне показалось, их окутало облако света. Словно летним вечером после ливня снопы закатных лучей пронизали туманные испарения. Соня сочла увиденное глюком, однако впоследствии ей доводилось не раз замечать тот же странный феномен. И глючило не только её.

* * *

Они были странной парой – самая красивая в школе девушка и её друг. Никогда раньше Соня не встречала первых красавиц, у которых напрочь бы отсутствовало надменное осознание своего превосходства. Аля же словно не подозревала, насколько хороша. Или не придавала этому значения. А Лёшу абсолютно не заботило самоутверждение. Он никогда не демонстрировал силу, хотя мог осадить любого, кто, по его мнению, вёл себя неправильно. Первого сентября его белая футболка и голубые джинсы показались Соне дерзким вызовом торжественным костюмам школьников. К удивлению новеньких, ни одноклассники, ни учителя не отреагировали на нарушение дресс-кода. Парень словно обладал особым правом не подчиняться общим правилам. Позже Соня поняла, что дело обстоит не совсем так. Лёша строго придерживался правил, необходимых для эффективной работы класса. Но заставить его следовать требованиям, которые он считал глупыми и необоснованными, было совершенно невозможно. Учителя, боровшиеся со «злокозненным упрямством» мальчика, когда он учился в средних классах, в старшей школе опустили руки. Не больно-то повоспитываешь курицу, несущую золотые яйца, а Лёшкины победы на олимпиадах резко поднимали статус их учебного заведения. В итоге все смирились с некоторыми вольностями, которые позволял себе тот, кого считали гордостью школы.

Разумеется, среди учащихся находились завистники. Лёшину независимость они называли «выпендрёжем заносчивого выскочки», а отсутствие внимания к обожателям со стороны Али – «высокомерием смазливой стервы». И хотя большинство ребят относились к ним с уважением и симпатией, близкой дружбы Лёша и Аля не водили ни с кем. Не посещали вечеринок, не входили ни в одну тусовку, не зависали в соцсетях. Когда Соня и Лена пришли в новую школу, Лёша и Аля казались полностью замкнутыми друг на друге. Со временем одноклассники стали всё чаще замечать первую красавицу в компании новеньких. Нередко сёстры вместе с Алькой и её неизменным спутником возвращались из школы, порой к ним присоединялся Стеклов из выпускного класса. Лёша обычно что-то рассказывал, но Соня и Лена его едва понимали.

– Лёх, ты уже решил, чем займёшься после школы? – спросил как-то Гласс.

– Эволюцией духа социума.

– Чем? – вытаращился Стеклов.

– Под духом социума Лёша подразумевает совокупность идей, которые разом вдруг овладевают сознанием очень многих людей, – перевела Алька.

– Мне кажется, для духа социума двадцатый век был тем же, что триасовый, юрский и меловой периоды для рептилий, – увлечённо продолжал Лёша.

– При чём тут рептилии, Лёх? – совсем обалдел Гласс.

– Наша планета была отдана в безраздельное пользование рептилиям на пять геологических периодов, – принялся пояснять Лёшка. – Начиная с триасового рептилий точно залихорадило, их перестали устраивать формы, приобретённые ранее…

– Пойдёмте, девочки, – обратилась красавица к Соне и Лене.

– Ты что, покидаешь меня? – Позабыв о рептилиях, Лёша сомкнул ладони на талии подруги.

– Всего лишь спасаю девственный разум Сони и Лены от сокрушительного натиска твоего интеллекта, – улыбнулась Аля. – Просвещай Гласса!

Соне снова померещилось, что пару окружило мерцание.

– Тебе с ним не скучно? – спросила Лена, когда они оставили ребят.

– Скучно с Лёшей? – Алькины глаза округлились, сделавшись размером в пол-лица.

– Я имею в виду, когда он заводит свои заумные разговоры.

– Скажи, как ты представляешь идеальные отношения с парнем?

Лена мечтательно возвела очи к небу: