Игра по-черному

Нестеров замер. Боковым зрением он уловил движение и сразу перестал шевелиться. Медленно повернув голову, заметил одного из боевиков, который шел к загону, держа автомат в опущенной руке. «Не успел», – с горечью подумал Дмитрий Иванович, и тут же ощущение горечи стало исчезать, а его место занимала холодная решимость. Он мысленно уже начал планировать свои действия. «Один рядом и семеро на опушке леса. У машин по-прежнему никого. Этого я убью и завладею автоматом. Я на открытом пространстве, и у врага огневое преимущество. Если не убивать, а просто обезоружить этого, что приближается, и прикрыться им, то его дружки-уроды, не задумываясь, изрешетят и его, и меня вместе с ним. Это не идейные борцы, не товарищи по оружию, которых объединяют великие и священные цели. Это же банда. Да и плененный противник не даст мне возможности стрелять прицельно.

Значит, нужно успеть вывести из строя еще хотя бы одного, и их останется шестеро. Бросок назад к джунглям. Пока загон и люди меня закрывают, я успею добежать. Они погонятся за мной, а в джунглях наши шансы на успех уравняются. Если меня убьют или ранят, Алене не выбраться. А если они за мной не погонятся, а просто вытащат Алену из загона и потребуют, чтобы я сдался, угрожая ей пытками и смертью? Вот тут вся моя эскапада и закончится. Значит, только нападать, кричать Алене “беги!” и стрелять, прикрывать ее бегство, пока есть патроны. Все-таки простой люд в этой стране устал от насилия, устал от иноземных военных, натерпелся выше ноздрей. Помогут русской женщине скрыться, помогут!»

Мысль о том, что сейчас, буквально через несколько секунд, ему придется пожертвовать собой, спасая дочь, и умереть, была холодной, расчетливой, обдуманной. До такой степени обдуманной, что Нестеров даже не испытал никаких чувств, когда боевик, не дойдя до конца загона, остановился, что-то крикнул крестьянам, потом засмеялся идиотским визг– ливым смехом и двинулся назад. Видимо, он был удовлетворен осмотром и обход сделал для видимости. «Значит, еще поживем», – подумал Нестеров и снова принялся пилить стеклом задубевшую полосу коры дерева, стягивающую жерди ограды.

С горлышком бутылки ему просто повезло. Именно за горлышко было удобно держать свое орудие. Просто с осколком он бы намучился, изрезав при этом еще и пальцы. Еще несколько минут, и загрубевшая кора стала поддаваться. Наконец Нестеров бросил стекло и начал осторожно раздвигать жерди и растягивать полосы древесной коры, которые их опутывали. Лаз удалось сделать такого размера, что в него смогла проползти Алена.

– Слушай меня, девочка, – заговорил Дмитрий Иванович. – Сейчас я тебе объясню, что и как мы будем делать. Ты ляжешь на землю и замрешь. Когда я разрешу, ты станешь выползать через проделанный лаз. Потом медленно, не поднимаясь, на животе отползешь к зарослям за деревом. Если будет опасность, если бандиты что-то заподозрят, я крикну тебе «уходи!». Значит, скрытно и очень осторожно ты должна уйти в джунгли. Не дожидаясь меня, иди точно на восход солнца, и к вечеру ты выйдешь к рыбацкому поселку. Осмотрись там и…

– Папа, а ты как же? – не удержалась от тревожного возгласа Алена.

– Не перебивай, – строго остановил Нестеров дочь. – Я тебе даю инструкцию на случай неудачи. Спасешься сама, значит, спасешь меня. Никакого геройства, а то погубишь нас обоих. Только строго выполнишь, что я скажу, если придется бежать одной. Поняла?

– Поняла, я слушаю, – отозвалась дочь, начиная успокаиваться. «Папа все умеет, он все знает, он справится. И мне нельзя его подвести».

В поселке не стоит кидаться к первому встречному, кто, может, и французского языка не знает. Нужно найти военных или отдел полиции. Там обязательно будут люди, которые постараются понять европейскую женщину, оценят ситуацию и помогут. И только когда Алена подтвердила, что все поняла и все выполнит, отец разрешил ей лечь на землю и начать выбираться через лаз. Старик чуть подвинулся и сел так, чтобы бандитам не было видно, что одна из пленниц пытается убежать. Да и от своих деревенских он ее закрыл собой.

– Теперь смотри, – Нестеров обнял дочь за плечи и указал на машины на краю деревни. – Я захвачу одну машину и подберу тебя. Ты обойдешь деревню и будешь ждать меня вон за той акацией с плоской кроной. Я приторможу, и ты заберешься ко мне в кабину и ляжешь на пол. Если у меня не получится угнать машину, действуешь по тому плану, который я тебе недавно изложил. Понятно?

– Понятно, папа, только давай у тебя все получится!

– Стоп! – строго остановил Нестеров дочь и улыбнулся. – Больше никаких разговоров. Помни, что все слова материализуются. Будешь говорить про неудачу, и она случится, будешь уверенно говорить, что все получится, то все и получится на самом деле. Только вера в победу и никаких сомнений.

– Ты же сам мне говорил про… – Алена замялась, не зная, как ей избежать слова «неудача».

– Я говорил тебе про запасной план. Это планирование, понимаешь, а не паника!