Игра по-черному

Ужин состоял из нескольких бананов и горячей воды. Желудок европейца, привыкший к горячей пище, должен принимать хоть иногда горячее внутрь. Иначе начнутся проблемы и с желудком, и с кишечником. Ну, а в бананах есть все необходимое, чтобы продержаться на них несколько дней. На бананах, на хлебном дереве, на мясе птиц, которых иногда Нестеров ловил самодельными силками. Ну, а если попадался водоем, то отец умудрялся ловить и рыбу. Пятый день они шли на юг, спали под открытым небом в самодельном гамаке. Алена устала невероятно, а ее отец казался двужильным. И дочь старалась не подводить отца, хотя скорость передвижения из-за нее сильно уменьшилась. Ноги болели ужасно. Все-таки на ногах не та обувь, в которой следует устраивать такие походы по пересеченной местности.

– Папа, а что будет дальше? – прожевывая спелый банан, спросила Алена. Она постаралась задать вопрос с обычной интонацией, не выказывать страха.

– Дальше? – задумчиво переспросил Нестеров, подбрасывая мелкие веточки в костерок под кружку с водой. – Ну что тебе рассказать. Ты девочка уже взрослая, понимаешь, что мы фактически на войне. Задача у нас с тобой одна – выжить! А выжить мы можем только в том случае, если нас не найдут похитители. Значит, будем как можно дольше прятаться в джунглях. Есть шанс, что нас будут искать правительственные силы, Сафонов наверняка там всю столицу на ноги поставил, но и он здесь не всемогущий. Есть шанс, что нас будут искать свои. Надеяться можно, но они не знают, где мы, а мы не можем им подсказать, где находимся. Поэтому у нас с тобой есть еще один вариант спасения, на который я и рассчитываю. Я знаю, что и генерал Сафонов этот вариант будет рассматривать.

– Что за вариант?

– Кроме президента Лурембо, в этой стране есть еще одна сила. Сила, которая борется за власть, а не ради ежесекундной выгоды, наживы или служа западным олигархам. Я имею в виду зону, которую контролируют партизанские отряды Аламо. Именно отряды. Аламо не может собрать полноценную армию, потому что против любого внешнего вмешательства во внутренние дела страны. У него нет денег на армию, но население провинции его полностью поддерживает. Это основная причина, почему Лурембо до сих пор не ввел туда войска и не арестовал воинствующего оппозиционера.

– Значит, если мы попадем в плен к Аламо, то нам оттуда не вернуться? – тихо спросила дочь, и ее глаза стали большими от страха.

– Видишь ли, Аленькая, – Нестеров постарался говорить мягким голосом, чтобы успокоить женщину. – Видишь ли, я полагаю, что наше похищение устроили не люди Аламо. И попав на его территорию, мы защитимся от наших преследователей, от которых пощады ждать нельзя. Это дает нам хоть какие-то гарантии выжить. Что будет дальше? Россия с Аламо не враждует, ему не в чем обвинить ни Россию, ни российских военных советников. Мы законно находимся в стране и не занимаемся противозаконной деятельностью с любых точек зрения. Вражда Аламо и Лурембо не вечна, не бывает вечных гражданских войн, если они не подпитываются американцами. Так что считай, что мы добровольно стремимся в тюрьму, чтобы выжить. В тюрьму, из которой у нас есть шанс со временем выйти. Вот так обстоят наши дела, если честно.

– Значит, никакого шанса вернуться в столицу или вернуться в те районы, которые контролирует правительство, у нас нет?

– Есть, почему же нет, – улыбнулся Нестеров. – Ты уж совсем меня со счетов не списывай. Просто мы идем на юг, потому что на этом направлении нас, скорее всего, не ищут, нас ищут в направлении столицы. Но если у нас появится хоть какая-то возможность вернуться, мы тут же ею воспользуемся.

– Да уж, – вздохнула Алена, – перспектива безрадостная.

– А вот так думать нельзя и считать так нельзя, – строго сказал отец. – Мы сбежали, мы выжили в джунглях, мы боремся. А ты сразу говоришь, что наше дело хана. Пока что мы побеждаем, пока мы на шаг впереди наших врагов. В таком деле важно, у кого в руках инициатива. И она пока в наших с тобой руках. Так что улыбайся и засыпай с улыбкой.

– Я не знаю, как тебе объяснить, папа. Мне одновременно и страшно, и не страшно. Страшно, потому что мы можем погибнуть, нас убьют и потому что мы можем не дождаться помощи. А не страшно, потому что ты со мной. С тобой можно не бояться.

«Если бы ты, девочка, знала, как я боюсь, – подумал полковник. – Если бы я был один, мне бы нечего было бояться, а сейчас я отвечаю за тебя. Мне не самому выбираться надо, мне надо тебя вытаскивать».

Что случилось с аппаратом, понять было невозможно. Едва Олег Маринин успел крикнуть, что слева видит «чертей», как квадрокоптер вдруг завалился на правую сторону и рухнул.

– А, черт, – заорал Тесла. – Пух, доставай вторую «птичку»!

– Вашу мать, операторы! – рявкнул Погодин и тут же начал отдавать приказы по коммуникатору: – Нева, стой! Впереди слева засада! Домовой, круговая оборона! Прикрывай нам хвост…