Игра с химерами (СИ)

– Да ладно, не всё так плохо, ты же вроде никогда не возражала, – усмехаюсь я, но выходит неискренне. Она знает, что это может быть прощанием. Навсегда.

– Я просто подумала, что было бы классно явиться туда в образе совы-сипухи, – говорю я, поглаживая голову каменного льва, разлёгшегося перед входом в Университет, – У меня остались воспоминания… Эти её крылья сложны для перевоплощения. Для нежного пуха и бесшумного полёта нужна твоя невинность. Сама я превращаюсь в эту птицу крайне бестолково… Ох, ну наконец-то.

Мы обнимаем друг друга с жаром и нежностью – так сходятся две ладони. Наше тело трясёт от эмоций, и мы перевоплощаемся. Для выхода в свет – лучший образ!

В месте приземления земля скрыта густым, словно суп, туманом. Впереди едва-едва виднеется козья тропка.

– Нет. Оставайся здесь, – я мягко отделяю Голем от себя. Она всхлипывает, но быстро берёт себя в руки.

– Ты должна пообещать мне, – говорю я, касаясь её плеч, – Что ты позаботишься о нашем теле, если что случится. Я не пугаю. Я просто беру с тебя обещание. Ну, обещаешь?

Она кивает, и я целую её светлый лоб. Моя школа. Знаю, что она до последнего будет ждать меня здесь – но не прогоняю. Когда тебя ждут, жизнь кажется уютнее. Напоследок я делаю на её лицевом диске прорези для глаз, хотя мне и нелегко смотреть на плещущуюся в них печаль.

Нет времени медлить, и я исчезаю в тумане, который, словно родовые пути, мягко и влажно толкает меня вперёд и вперёд.

Я чуть не впечатываюсь лбом в огромный монолит кубообразной формы и сбавляю темп. Осторожнее.

Пейзаж вокруг хилый, какие-то а-ля арктические берёзки и массивные чёрные камни, будто неведомый гигант разбросал здесь свой детский конструктор. Зато ветер многолик, и, кажется, дует отовсюду, то напевая «гу-гу-ху», то срываясь на стаческое «кха-а-а-а».

– Добро пожаловать к Ступеням.

Я сразу останавливаюсь. Голос женский, и я не сказала бы, что враждебный.

Вот она. Метра четыре ростом – посвящена в ранг жрицы. Укутана в просторные одежды, однако грудь не прикрыта. Волосы развеваются как грива дикого коня, а глаза…

Клянусь – я узнала её! Никто из живущих ныне и понятия не имеет, как она выглядела, но я её узнала!

– О, великая Сафо с острова Лесбос! – я запечатлеваю восторженный поклон, – О, та, что горела и не выгорела, о, не стыдящаяся своей двойственной природы, рождённая в день твоего почитания наконец приветствует тебя!

– Одиннадцать, верно? – искорки в её глазах перекатываются необработанным янтарём, – Ты добилась своего. Ты на подступах к Кадату.

Видимо, надлежит что-то сказать…

– Круто!

Сафо снова улыбается:

– Здесь смертельно опасно, а боги капризны.

– Я посмотрю только одним глазком, – немедленно начинаю торговаться я, одновременно стараясь заглянуть через её бедро.

– Ты из дримеров.

– Да.

– У тебя должно быть Стремление.

– Было. Мертво.

– Мертво? – в её голосе сквозит некоторое удивление.

– Ну… Стремление было у нашей с Голем матери, но здесь ключевое слово именно «было», – поясняю я.

– Выходит, тебя ничто не держит?

– Точно!

– А твоя сестра?

– Она справится.

– Хм…

– Что?

Сафо протягивает руку и берёт меня за подбородок:

– Огонёк.

– Какой ещё огонёк? – не понимаю я.

– Очень похожий на Стремление.

– Чушь. Этого не может быть, – я качаю головой, будто отряхиваясь от её слов.

Поэтесса на мгновение замирает, словно прислушивается к ветру:

– Боги говорят, что ты можешь войти.

– Отлично!

– Но ты должна загасить…

– Да-да.

– После этого ты получишь имя демона и…

– Хорошо! Я готова! – она что, не видит, что её собеседница готова выпрыгнуть из кожи?

– Человек, которого ты любишь.

Кажется, будто меня ударили под дых.

– Ч… что?

– У тебя появилось Стремление.

– Нет, не может… Неправда!

– Ты отрицаешь это, не употребляя слова «мой» или «моё», но, как говорится, роза всё равно пахнет розой, – Сафо поводит своими роскошными плечами, а я чувствую себя словно прыщавый подросток, внезапно оказавшийся под розовыми лампами во всём своём великолепии.

– И? – наконец, подталкиваю её к объяснениям я.

– С багажом нельзя.

Крайне доходчиво.

– Хорошо, – я делаю глубокий вдох, – Тогда я отказываюсь.

– М?

– Ну это Стремление всё равно, как ни крути, не моё, так что… – я с наигранным безразличием раскидываю руки, – Готова выложить на ленту – и я пошла.

– У богов другие планы, – Сафо разглаживает складку на платье, – Ух ты. А ведь он как раз сейчас спит.

Сначала я не понимаю, в чём тут заключается повод для радости, но тут на мои колени безо всякого объявления войны обрушивается ощущение неизбежного подвоха.

– Чего?! – почти сиплю я, едва опомнившись.

Поэтесса протягивает вперёд небрежно сжатый кулак. На её лице застыло мечтательное выражение:

– Хочешь идти в Кадат – так не пугайся ничего. Сейчас Стремление очутится там, где не бывало. Можешь с ним попрощаться.

– Я не хочу!

– Никто не спрашивает. И… – она вдруг подмигивает, – Разве ты не хочешь увидеть его в последний раз?

Чёрт, она знает, чем меня пронять. Увидеть его здесь, да ещё если это – теоретически – мой последний шанс… Согласна!!