Игра с химерами (СИ)

Вот эта ситуация уже зажигает тревожные огни. Ассида готова к употреблению не хуже чем начинённый вырезкой багет. И мозгов у неё столько же, сколько у этого хлебобулочного изделия – ноль. Однако происходит чудо: «третий лишний» принюхивается, едва ли не втягивая перья на птичьей шее в свои широкие ноздри, и столь же равнодушно разворачивается, уходя прочь.

У меня от этого зрелища едва не выпадает изо рта глясара. Ассиды что, ядовитые? Или от их поедания можно заразиться схожей формой безумия? Во всяком случае, неожиданно. Должна была быть веская причина для отказа от такого подарка судьбы.

Ну да ладно.

– Да-ва-а-а-а-а-а-ай, – уже начинаю ныть я, раскачиваясь вперёд-назад.

Под конец я просто ложусь на спину, головой к ассиде, и смотрю на неё снизу вверх.

На периферии зрения мерно покачиваются стебли сухих трав. Кое-где видны колоски и метёлочки. В переплетении корней шныряют туда-сюда ящерицы и мыши. Высоко-высоко в небе виден силуэт Мигрирующего. По тяжёлым взмахам крыльев я понимаю, что у него был плотный обед.

Вокруг – тишина. Можно подумать, всё зверьё вокруг надело для сохранения атмосферы флисовые тапочки. Слышна лишь песня ветра среди стеблей и пучков сухостоя, да от редкого порыва иногда катится от своих соседей камешек. Или ассида почешется – скрёб-скрёб-скрёб – да бережно уберёт под себя звериную ногу.

Я закладываю руки за голову и слегка потягиваюсь. Незачем так убиваться и напрягаться. Эта перьевая подушка не может снестись раньше положенного. Нельзя написать рассказ раньше, чем он будет придуман. Или сорвать плод раньше, чем из цветов появятся завязи…

Я расслабляюсь. Скоро мне предстоит изо всех сил рвать жилы, чтобы спасти свой мир. А сейчас по моему обнажённому животу мягко гуляет тёплый ветер. Земля под лопатками немного мокрая и горько пахнет несбыточными мечтами пограничья. Этот перекрёсток служит только для прохода. Это пустырь, а не самостоятельный мир. Ни здесь – ни там.

Не самостоятельный?..

Между многими территориями расположено ужасающее в своей звенящей пустоте Ничто, такое же непостижимое, как глаза ассиды. Но здесь есть клочок земли, небольшой поток информации, не желающий вливаться в соседние реки. Сам по себе. Не похожий ни на то, ни на другое. Нелепица, сгусток хаоса в море гармонии. Как ассида… Или даже как я.

Я скашиваю глаза на птицу и впервые делаю усилие воли, чтобы её понять. Она несётся только в известное ей время, а до этого равнодушна всему происходящему. А разве многие из нас не поступают точно таким же образом, экономя силы на то, что действительно важно – и у каждого это «важно» своё? Ассида является символом влияния вдохновения на любое существо, склонное мыслить, и не её вина, что она создана подобным образом, как и каждый живущий не выбирает, какой опыт он получит и что за личность выйдет в итоге.

И в тот момент, когда я начисто избавляюсь от мысли выжимания яйца из упрямой твари, ассида встаёт и с любопытством принимается разглядывать сферу, словно сделанную из нежно-голубого фарфора.

Я вскакиваю следом и беру ещё тёплое яйцо. Ассида не возражает. Теперь, снёсшись, она теряет интерес к этой чудесной деятельности и бредёт прочь от меня, с непривычки покачиваясь на онемевших ногах. А мне пора домой.

Как ни странно, к моей добыче проявляет повышенный интерес Голем. Так и вострит уши в сторону полки.

– Да, – говорю я. Лицевой диск тут же поворачивается ко мне, хвост замирает в готовности вилять. Словно переспрашивает.

– Бери, не стесняйся. Только не разбей. Я должна буду его отдать, так что сейчас я иду к носителю, а ты завтра вернёшь мне трофей. Уговор?

Она тут же хватает яйцо и бережно прижимает к груди, топая к одной из хламовых куч. Перед уходом я замечаю, что Голем поигрывает с ним, лёжа на спине и расположив яйцо на поверхности поднятых вверх стоп. Всё, перевозбудилась. Видимо, материнский инстинкт. Кажется, я сглупила и завтра буду участвовать в мучительной процедуре изъятия.

Но что тут сказать? Денёк расслабились – и хватит…

========== Из «Энциклопедии абсолютного и относительного сновидения». Стыки миров ==========