Игра с судьбой (продолжение темы "Рекрута")

   Небо заметно посветлело. Это сколько же я провалялся в отключке? И где мои товарищи? Товарищи ли? Разве ж товарищи будут так лупить по голове?

   Мы все еще на той же поляне. Грязный снег вокруг плотно утоптан и по цвету и по плотности напоминает старое асфальтовое покрытие.

   Кроме бородатого у костра никого нет. Чуть в стороне у кустов, повернувшись к нам спинами, несколько человек ворошат какие-то мешки. Двое отходят от них и с деловым видом удаляются по просеке.

   - Так, говоришь, от Бельских прибыл? - вопрос звучит так, будто мы уже некоторое время беседуем..

   И что мне ему ответить? Я-то, когда упоминал про этих Бельских, не рассчитывал на долгие разговоры. Ладно, попробую взять инициативу в свои руки.

   - Где Светлейший? - вопрошаю, проигнорировав вопрос бородача. - Надеюсь, с ним все в порядке? Иначе ни мне, ни тебе не сносить головы.

   - - Ну, ты не заговаривайся! - грохнул кулаком по коленке собеседник. - Нешто мне твои Бельские указ? Сам-то ты кто таков есть?

   - Я-то? - поднимаюсь на ноги и, украдкой оглядываясь, стараюсь принять гордый вид. - Я Дедиков Дмитрий Станиславович, потомок древнего рода старших научных сотрудников Средиземной Военно-Морской Академии Саурона имени штандартен фюрера Штирлица. Так что Бельские и мне не указ. Но, надеюсь не надо объяснять, что за ними стоят гораздо более серьезные силы? Да-да, уважаемый, не задирай так высоко брови. Бельские являются лишь ширмой. Отвлекают, так сказать, внимание на себя до поры - до времени. Скажу по секрету, милый друг, я уверен, что как только они станут не нужны, так от них избавятся как от отработанного масла, в смысле, материала. Ну, ты, короче, понял. Ты-то сам, кстати, кто будешь?

   - Евлампий Савин я, нешто не знаешь? - в голосе мужика слышалось неподдельное удивление. - Так значится, верно то, что о Бельских треплют?

   - Слушать треп - прерогатива низших сословий, - говорю, гордо вскинув подбородок. - Я говорю только о том, что знаю точно. И все же, Евлампий, мне бы хотелось узнать о судьбе Светлейшего Князя и его спутников.

   - Ты бы о своей судьбе переживал, - раздраженно посоветовал тот. - али думаешь, я поверил всему, что ты наплел?

   - Ты не веришь мне?! - делаю ударение на слово "мне", будто меня сей факт крайне изумил, и даже встаю.

   - А ты сядь, сядь, - дважды повторяет Евлампий. - Не горячись, боярин, чи кто ты есть. Сгоряча можно и головы лишиться.

   - Голов мы с тобой в любом случае лишимся, ежели князь мертв. Уж поверь мне, эти люди и под землей достанут.

   Видно, что мои слова все же зародили сомнения у собеседника. Он даже сдвинул папаху на затылок, позволив мне разглядеть прищуренные черные глаза и почти сросшиеся на переносице густые брови.

   Похоже, выбранная мною тактика оказалась правильной. Главное вовремя пресекать все его вопросы и молоть нечто важное и непонятное. Эх, сейчас бы на мое место какого-нибудь народного избранника из моего мира, так он бы вмиг забил этому бородачу весь мозг умными непонятностями. Но и перебарщивать нельзя.

   - На кой же им Нарышкин живьем сдался? - задает очередной вопрос Евлампий.

   - Какой Нарышкин? - не понимаю я и, судя по взметнувшимся под папаху бровям собеседника, соображаю, что только что сморозил какую-то глупость.

   Ё-моё, так это ж Светлейший Нарышкин! Известная фамилия, кстати, в моем мире. Жаль не помню, кто такие эти Нарышкины были.

   - Пан генерал, - раздается из-за спины голос Чиниги. - Хлопцы зробыли все, як вы повелели. Будем уходить, чи шо?

   Бородач, оказавшийся генералом, некоторое время переводит взгляд то на появившегося пана Чинигу, то на меня. Видно, в его голове толкаются две мысли, пытаясь завладеть вниманием - мысль о том, что я не знаю, кто таков Нарышкин, и мысль, связанная с сообщением Чиниги.

   - Следы хорошо запутали? - наконец спрашивает он вислоусого, поднимаясь и плотнее запахивая черный полушубок.

   - Все як вы приказали, пан генерал.

   - Тогда пошли. А этого, - генерал кивает на меня, - пусть на прицеле ведут. Ежели бежать надумает - стрелять.

   - Мабуть, связать ёму руки? Дюже прыткий ций чоловик.

   - Нешто быстрее пули? - бросает бородач и, посчитав разговор оконченным, двигается к просеке в кустарнике.

   - Мабуть, быстрее, - бормочет в усы Чинига, опасливо косясь в мою сторону, вероятно вспоминая, как ночью караульный Панас, целясь в меня, застрелил своего товарища.

  

   Один из сопровождающих постоянно тычет в спину стволом. Второй, из-за узости протоптанной в глубоком снегу тропинки, идет позади товарища, но тоже держит ружье наготове. Следующий впереди Евлампий изредка оглядывается, словно убеждаясь, что я все еще не сбежал.

   Интересно, если я сейчас схвачу ствол, ткнувшийся в поясницу и направлю в бородача, будет ли шанс у сопровождавшего меня хлопца не пристрелить генерала? До чего же заманчивая идея. Жаль, самоубийственная. Если даже второй конвоир промахнется в меня, то все равно убежать по глубокому снегу не получится. Ночью еще можно было бы рискнуть, но, к сожалению, уже полностью рассвело.