Игра с судьбой

– Верно. Вся история вращается вокруг них троих. Джексон считает, что Мадлен была сумасшедшей и поэтому прокляла оба поместья. А я думаю, она просто хотела отомстить Огастусу Честерфилду, и когда она произносила слова, что-то пошло не так. С проклятиями всегда что-то идет не так… – Она тихо вздохнула и заправила прядь волос за ухо.

Я нахмурилась.

– Неужели у вас нет записей того времени? Дневников или чего-то в этом роде?

– Да и нет, – пробормотала Изольда. – О первых играх мы знаем очень мало.

– Неужели они не были записаны? – недоумевающе спросила я.

Изольда подняла бровь.

– Похоже, кто-то не хотел, чтобы мы знали слишком много.

– Ты хочешь сказать, что записи были спрятаны?

– Или уничтожены. Во всяком случае, их так и не нашли. Эта книга представляет собой подробное изложение всего, что известно о событиях последних веков. С тех пор как ты появилась здесь, я начала проводить небольшие исследования, и нашла кое-что очень интересное. Посмотри на это. – Она снова сунула книгу мне под нос.

Это была похожая картина. Тот же портрет, только на этот раз рядом с Мадлен Сент-Беррингтон стоял другой молодой человек с темными волосами и такими же темными глазами. Его лицо освещала озорная улыбка. Он выглядел не старше семнадцати лет.

– Кто это? – удивленно спросила я.

– Я задала себе тот же вопрос. А главное, почему существуют две картины, почти идентичные. В ходе моих исследований я выяснила, что эта картина была нарисована несколько позже, чем та, что висит в Честерфилде, и что она считается пропавшей. Мальчика звали Сильвиус Сент-Беррингтон. Он брат Мадлен.

– Значит, у Мадлен был брат… и? – спросила я, поскольку не могла понять, почему Изольду это так взволновало.

– Сильвиус Сент-Беррингтон был братом Мадлен, но эта картина – единственное, что мне удалось о нем найти. Как будто он существует только на одной этой картине.

– Ну и что? Может быть, его отослали в интернат или что-то в этом роде, – предположила я.

Изольда наклонила голову и поджала губы.

– Может. Любопытно, однако, что этот портрет был нарисован незадолго до проклятия. Таким образом, велика вероятность, что он находился здесь в то время, когда было наложено проклятие. А значит, он тоже должен был быть в игре. Что, по моим подсчетам, сделало бы его семнадцатым игровым персонажем.

– Ты хочешь сказать, что он был…

– Именно. Первый Раб, – взволнованно сказала Изольда, указывая на изображение молодого человека. – По-моему, он твой предок, Элис. Персонаж, о котором мы почти ничего не знаем, и который бесследно исчез. Ему удалось то, чего еще никому не удавалось до сих пор, а именно покинуть игровое поле. И исчезнуть, пока столетия спустя здесь вдруг не появилась ты.

– Ты имеешь в виду… – Я закашлялась, пытаясь осмыслить сказанное. – Быть может, я единственная способна выйти из игры?

Мое сердце бешено забилось при этой мысли. Изольда пожала плечами, изучая картину перед собой.

– Это всего лишь догадка. Надо бы попробовать.

– Тогда давай попробуем прямо сейчас, – взволнованно сказала я и села в постели, ощутив больший прилив сил, чем за последние несколько недель. – Пойдем к границе и узнаем, способна ли я покинуть игровое поле. Может быть, мы найдем способ и поймем, как вы все можете вырваться.

Растущая надежда ощущалась как свежий ветерок после долгой жары.

– Ты никуда не пойдешь… – Глубокий голос одновременно заставил вздрогнуть и Изольду, и меня. В дверном проеме стоял Джексон. Просторный черный плащ лежал на его широких плечах, спускаясь к длинным ногам. Он тяжело дышал, словно гнался за кем-то. Его волосы были в совершеннейшем беспорядке. Поперек лица протянулись полосы грязи, а пальцы испачкались в… крови.

При виде этого у меня перехватило дыхание. Изольда побледнела.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила она.

Джексон сжал губы.

– Мы только что облегчили Честерфилд на одну Пешку, – глухо сказал он.

Я не отрывала взгляда от его рук. При мысли о том, что он заставлял других учеников истекать кровью, у меня переворачивался желудок.

– О, Джексон, – вздохнула Изольда, опустила голову и закрыла на мгновение глаза. Потом озабоченно спросила: – Ты в порядке?

Не веря себе, я уставилась на нее.

– Ты серьезно спрашиваешь, все ли с ним в порядке? – вырвалось у меня.

Глаза Изольды увеличились, а на подбородке Джексона дернулась мышца. Оба уставились на меня.

– Его руки запятнаны кровью! Кровью человека! И ты спрашиваешь, все ли с ним в порядке, несмотря на то, что он убийца? – прошипела я Изольде. Мой голос дрожал от гнева.

– Элис. – Она подняла руки, словно для того, чтобы успокоить взбесившегося дикого зверя. – Ты же не знаешь, что произошло…

– Мне не нужно знать, что произошло! – вне себя от ярости заорала я. – Я не буду играть за Сент-Беррингтон. За него! – Я указала на Джексона.

В комнате повисла гнетущая тишина. Наконец, Джексон сдвинулся с места.

– Мне все равно, чего ты хочешь, сhérie. Ты останешься здесь, в Сент-Беррингтоне. Если ты так отчаянно хочешь считать нас монстрами, то я не разочарую тебя. Отныне лишаю тебя всякого привилегированного лечения со стороны Изольды.