Игра случая

— Все спокойно, Герман Иванович! — задорно отрапортовал Питер и улыбнулся. — Никаких неординарных событий. Похоже, что и во время вашего дежурства будет полный штиль, — звучал его раскатистый уверенный голос.

— Ну и отлично. Значит, «на Западном фронте без перемен». Совсем как у Ремарка. Правда, у Ремарка сказано иначе. По-немецки его роман называется «Im Westen nichts Neues», что переводится как «На Западе без перемен».

— О, вы так хорошо знаете немецкий?

— Нет. Только на бытовом уровне, — уклончиво ответил Шварц, давая понять, что не намерен поддерживать беседу в этом направлении.

— Но у вас и фамилия немецкая: Шварц…

— Ну и что? Это ничего не значит, — ответил ему Герман резче, чем обычно и перевел разговор на другую тему. — Начальство звонило? Интересовалось?

— Нет. Не звонило.

— И это хорошо. «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»…

Наступила пауза. Но Питер сегодня явно не настроен был молчать:

— Скажите, Герман Иванович, а вы были когда-нибудь в эпицентре землетрясения?

— В эпицентрах бывал, и не раз. Но, правда, не во время землетрясений, а после них. Был в Ташкенте в 1966-м году, где магнитуда была в 5,2 балла. Был в Дубровнике — это в Хорватии в 1967-м, когда погибло пять тысяч человек. А в прошлом году я неожиданно оказался в зоне землетрясения на своем рабочем месте, в институте, в Москве. Тогда до нас докатились отголоски толчков в небольшом румынском горном массиве Вранча магнитудой почти в 7,5 баллов. Но мы были на восьмом этаже и почувствовали только слабые колебания, баллов 3—4. А что? Почему вы спрашиваете об этом?

— Да так, — уклонился от ответа Питер. — Ну я пойду, пожалуй. А вам желаю отдежурить сегодня без происшествий, без проблем и, тем более, без землетрясений.

— Спасибо, — ответил Шварц.

А про себя подумал с неизвестно откуда взявшейся тревогой: «И с чего это Питер вдруг заговорил об эпицентре землетрясения? Как бы чего ни вышло. И почему он сам же и свернул этот разговор? Может, знает что-то?»

— Начинаем наш утренний концерт! И открывает его песня Ларисы Мондрус «Бесконечное объяснение»…

«Объяснение, объяснение…, — мысли Германа устремились к дому, — как там Оксана? Наверное, уже поднялась, она ведь стирку задумала. А что еще она задумала? Опять будет хохотать с Димоном. Он как раз сейчас подъезжает к дому, повезет женщин на рынок. А мне — ни слова, ни полслова».

Перед глазами встала картина: Оксана насмешливо смотрит ему в глаза и отворачивается. Глаза жены, то обвиняюще-обиженные, то презрительные и это ощущение все увеличивающейся трещины в их отношениях не давали ему уснуть которую ночь. А вчера вечером они крепко поругались. «Скучно ей, видите ли. Но ведь сама хотела, чтобы я сделал научную карьеру, что ж теперь обижаться, что так много времени провожу в лаборатории».

— Пусть осень идет, а мне все равно, а я все равно с тобой, с тобой…

Герман потряс головой, энергично взъерошил рукой ёжик, отгоняя мучительную картину. «Надо будет после смены поговорить, объясниться, наконец. Так больше не может продолжаться!»

После бессонной ночи и тягостных мыслей в голове все путалось. «Так, надо собраться!», — Герман склонился над приборами. Все штатно — сейсмограф фиксирует обычные колебания. Под его мерное гудение мысли от Оксаны вернулись к Питеру и их утреннему разговору.

Первый раз слова «в эпицентре землетрясения» он услышал в 1948-м. Ему было шесть. Всегда такая спокойная, подтянутая и вдруг растрепанная, бабушка ворвалась в комнату: «Герман! В Ашхабаде землетрясение! В самом городе! Oh mein Gott! Только бы были живы! Они в самом эпицентре! Oh mein Gott, надо молиться! Герман, я тебя учила, молись!» Перепуганный Герман вслед за бабушкой повторял слова молитвы… Родителей тогда так и не нашли.

Яркая картина того осеннего утра стояла перед глазами, вытеснив все мысли.

— А сейчас вокально-инструментальный ансамбль «Пламя» исполнит песню «Вся жизнь впереди»…

— Р-р-р-р! — рокот резервного генератора резко вернул Германа к действительнсти. Электричество вырубилось. Первым делом он проверил приборы — все продолжают работать штатно от резервного источника. Надо сообщить о неполадке, вызвать электрика. Герман Иванович зафиксировал в журнале событий время — 9.27 и набрал номер электрика Матвея.

Глава 4. Поиски незнакомки

Всю дорогу Фёдор слушал Матвея вполуха — мыслей у самого было на десятерых. Идея рвануть в чужие края к малознакомой женщине выглядела сейчас глупой. А когда встал с мотоцикла на землю и понял, что назад дороги нет, вовсе отрезвел: «Меня тут никто не ждет».

Вблизи дом выглядел не так нарядно, как показалось Фёдору с дороги. На крыше сиротливо торчала телевизионная антенна. В левой части двора ютились маленькие сарайчики. Вдоль них тянулись бельевые веревки с гроздьями деревянных прищепок. К дому прилегала уродливая водонапорная башня со ржавой бочкой. Единственным украшением двора было дерево с сочно-зеленой кроной. В его тени за столом сидели люди.