Игра случая

— Вы меня, конечно, простите, может, не мое дело! Но не понимаю, с чего такая паника? — приезжий смерил Галину Петровну оценивающим взглядом. Невысокая, в клетчатой мужской рубашке, с подвернутыми до локтя рукавами, в теннисной фуражке и мокасинах, она вела себя уверенно и решительно.

— Вам бы еще рупор и в казарму, — усмехнулся Фёдор.

— А вы, как я понимаю, только оттуда? — не упустила ответить с холодным прибалтийским акцентом Галина Петровна. — Лучше помогите уговорить жильцов. Если я окажусь права в своих прогнозах, это может стоить им жизни.

— Я тут чужой, кто меня слушать станет, — Фёдор затушил окурок и пронзительно посмотрел в глаза собеседнице. Та ответила холодным взглядом и отвернулась.

— Смотрите сюда! — Галина показала на кучу хвороста под домом. — Видите?

Все посмотрели за ее рукой.

— Змеи? — вскрикнула Екатерина Яковлевна.

Фёдор присвистнул. От кучи в сторону дороги ползло змеиное семейство.

Галина Петровна продолжила:

— Змеи покидают свою территорию только в том случае, когда чувствуют изменение состава воздуха перед землетрясением. Ионизирование называется.

Повисла короткая пауза. Затем сразу в три голоса Оксана, Ашот и Тёма стали рассказывать об утреннем шествии крыс:

— Тетя Галечка! Я читал, читал об одном городе, где все крысы вдруг ушли…

— А я шо говорю? Я ж их бачила! Строем вымелись щуры, почесали в перелесок! Ох, и швыдко!

— Галочка, дарагая, ты права! Что-то неладно, собаки тоже ведут себя странно, — протянул Ашот. — Что нам ожидать, как думаешь?

Обстановку попытался разрядить Димон:

— Галиночка Петровна! Но мы-то с вами знаем, что ничего нельзя спрогнозировать на сто процентов. Тряхнуть может и через секунду, и через полдня. Или вообще будет тихо!

— Дмитрий, не знаю как вы, но я именно для этого и стала сейсмологом. Идти против природы мы не в силах, но можно хотя бы научиться понимать ее язык. Мы немедленно едем на станцию. Хочу увидеть сейсмограммы!

— А вы, — обернулась Галина Петровна к соседям, — соберите самое необходимое — деньги, документы и будьте внимательны и готовы быстро покинуть помещение в случае новых ударов!

***

Народ еще немного потоптался во дворе и потихоньку разошелся по своим квартирам.

Приближалось время обеда.

Фёдор хмуро посмотрел вслед газику, увозящему Галину Петровну. Не мог забыть, как они схлестнулись взглядами напоследок. Может, это она писала письма? Вот и фото вложила актрисы с «прибалтийской» внешностью. Но те письма были теплыми, почти материнскими. В них сквозила забота и женская доверчивость. А в этой даме ни грамма нежности.

— Ай, брось думать! Не она это! — Ашот словно читал мысли собеседника. — Галина Петровна мутить-юлить не станет.

***

Мотор затрещал, потом плавно загудел. Матвей отъехал от станции.

«Быстро управился, — довольно улыбнулся он. — И время осталось. Исполню обещание, повешу люстру Софочке. Успею».

— Это что?!

Он услышал сухой треск, взглянул вверх и резко дернул руль влево. В полуметре от него упало дерево. Мотоцикл вильнул, словно ехал не по ровной сухой дороге, а по льду, и остановился.

Матвей спустился, огляделся. Перед ним на обочине лежал тополь. Его могучие ветви перегородили часть дороги. Обошел дерево вокруг, посмотрел на слом: «Гнилое внутри. Уберу его. А то налетит кто, авария будет».

Он отвел мотоцикл за выступ скалы. Пошуровал под чехлом, достал из ящика с инструментами маленький топорик.

— Однако, похоже, нас тряхнуло, — пробормотал он. И тут же вспомнил и странное поведение Клыка, и бегущих, не разбирая дороги, зайцев.

Матвей ловко обрубил ветки. Теперь здесь спокойно мог проехать не только мотоцикл, но и газик — машина сейсмостанции.

«Да, Софочка, не судьба сегодня с люстрой, — мысленно обратился он к девушке, — образовались дела поважнее».

«За первым толчком могут случиться и другие. Поехать к Марине? Или еще раз заглянуть на станцию? Не так-то далеко я успел отъехать. Может, Герману что надо будет? Заодно проверю, все ли в порядке. Проводка-то старая, мало ли. Вот только ветки уберу. Отнесу на поляну», — размышлял Матвей.

Он сгреб в охапку ветви и направился в лес. Управился в три захода. Когда относил последнюю партию, услышал тарахтение на дороге. Обернувшись, Матвей успел заметить промелькнувший газик.

«Димон на станцию поехал. Все верно. Пусть разбираются, это их работа, — подумал он. — И мне надо поторопиться».

Развернул мотоцикл и поехал в обратный путь, к белеющей за поворотом станции.

Глава 7. В эпицентре

Галина Петровна напряженно соображала: «Если сработала дополнительная аппаратура с записью, то можно будет смоделировать траекторию ударной волны даже самого незначительного толчка земной коры. Надо обязательно обсудить это с Германом по приезде».

Впервые за все время работы ее охватил страх. «А если это мощная волна? — застучало молотом в голове. — Если в результате толчка последует разлом? Нет, прочь дурные мысли».

— Дим, а ты что думаешь? Что там, на станции? Аппаратура сработала?