Игра со смертью

- Я могу рассказать тебе, как кричат дети в огне. Как воют их матери, понимая, что уже не спасти. Хочешь? Думаю, нет. А насчет любви… как думаешь,  имеет ли солдат право на любовь?

А я могла бы. В памяти имелось предостаточно подобной информации. Но кажется Джерду хватило осознания того, что он был простой, самой обыкновенной мишенью. По губам ползет холодная усмешка и маска на время возвращается. Тихий смех наполнил камеру, я разглядывала его сквозь решетку своей клетки. Держат как зверя, ей богу. Боятся? Впрочем, крысы всегда боятся – потому что умны.

Почти сразу же мужчина резко встал, взглянул на меня, как показалось, что с сожалением и покинул камеру. Любить кого-то мне действительно было запрещено, потому что подобное – проявление слабости, но кто мне скажет это в лицо после такого? Степан превосходно держал себя в руках, справлялся со своей ролью без сучка и без задоринки.

Маска вновь слетела, оставив меня в одиночестве. Наверняка за дверью дежурили, я, кажется, даже слышала чье-то дыхание и редкие, раздраженные вздохи.

А кто я, все-таки? Неужели правда эта холодная ко всем дама? Которая не улыбается даже рядом с Роневым, а только приподнимает уголки губ? Может перед смертью мне удастся все-таки понять это? Хотелось бы.

Воспоминания о былом. Подполье.

В этой деревне все оказалось слишком просто.

В течении недели были собраны все, то состоял ранее в организации. Парни и девушки неуверенно переглядывались между собой, а мы со Степой стояли чуть поотдаль, разглядывая этих птенцов. Такие... взъерошенные, как напуганные воробьи. Но при этом я видела за этой запуганностью злобу. Она раздирала их изнутри, царапала горечью потери души и именно она даст им сил бороться.

Немцы давно не проверяли их прошлое место сбора. Я специально узнавала - тут находились сплошь идиоты, которую решили, что вычистили всю "партизанскую погань".

- Товарищи, - прокашлялся Степан в кулак, привлекая к себе внимание, - Мы знаем о том, что вам пришлось тяжело. Но вы не должны сдаваться. Пока немец бродит по нашей земле - мы должны сражаться всеми доступными методами. Бить исподтишка, неожиданно, так, чтобы нанести максимальный урон...

- Зачем вы нас тут собрали? - лениво спросил один из парней, - Все итак понятно. Пошто бередить это все? Мы проиграли.

Я вздохнула. Степа никогда не был мастером высокопарных речей. Почувствовав, что тот начинает закипать, я легко коснулась его руки, одарив говорившего улыбкой.

- Я видела по больше вашего. И поверьте, этого было достаточно, чтобы определится со своей участью.

"Лицемерка, каких поисках" - я погнала эту мысль прочь.