Игра Теней. Архивы Логри. Том II

– Второе сокрытие, гайбат, продолжается и сейчас и закончится с приходом Махди в конце времен. В этом великом сокрытии он пребывает в невидимом, особом мире алам аль-митал. Увидеть его… дано только тем, кто чист сердцем и развил особые органы чувств для того, чтобы видеть и чувствовать имама в своем личном духовном опыте.

– Ясно, – кивнул я (Тайна переводила отлично). – Но все-таки интересно: он жив как личность или он – чистая энергия, идея?

– Мы верим, что он жив и пребывает невидимым среди людей. И хотя он невидим для обычных органов чувств, он присутствует в сердцах верующих и ведет по пути всех, кто обращается к нему за поддержкой. Как я уже сказал, те, кто имеет особые духовные способности, могут установить с ним духовную связь.

– Не слишком уж и отличается от изначальной идеи о Логосе, а? – поделился я скоренько с Тайной. Она что-то сказала иранцам, но, подозреваю, не совсем то, что я имел в виду.

– У Махди много эпитетов, отражающих его непостижимую суть, – произнес Али. – Имам аль-Ка’им (Восстающий), Худжжат (аргумент Аллаха), Махди аль-Мунтазар (Ожидаемый), Сахиб аз-Заман (Господин времени). Имам Времени.

– А вот это особенно любопытно, – вставил я реплику. – Господин времени…

– Есть и другие, – продолжил Али, – хотя верующих удерживают от произношения его настоящего имени. Что касается его эпитета Сахиб аз-Заман, то существует следующий хадис: «Человек, не познавший имама своего времени, умер смертью джахилийя – невежества». Это означает, что имам Махди – имам нашего, – это слово Али выделил, – времени и его полновластный господин. И те, кто желает праведной жизни, должны установить с ним связь, ведь другого времени, чтобы пройти путем праведных, у них не будет.

– Чтобы понять феномен Махди, его важность для мусульман и вообще для всего человечества, – вставил Хусейн, – нужно помнить, что он есть «полюс полюсов», кутб аль-актаб, он высший глава всех иерархий Земли. Он – ось мира, о которой пророк сказал, что люди получают от нее много пользы, даже если и не могут ее видеть.

Вот тут-то я начал потихоньку прозревать, зачем весь этот разговор. Его инициировала Тайна, но у нее были свои резоны, а вот для меня ключевое слово прозвучало – ось мира, axis mundi – и наполнило меня тревожными предчувствиями.

Я знал это определение в другом контексте, и то, что оно возникло здесь, в этой ситуации с нашими гостями, повернуло мое восприятие этого феномена в другое измерение. Как истинные люди Востока иранцы не говорили прямо о причине своего появления и возникшего откуда-то горячего желания познакомиться с моей скромной персоной, если они только не знали о моей иной роли. Но они задавали определенный контекст, который должен был сказать мне то, о чем они молчали.

– Ось мира, говорите… – тут я замер, сраженный мыслью, пришедшей мне после этих слов. Вернее, не совсем оформленной мыслью, но как будто бы все мои предчувствия вдруг обрели некую осязаемость.

– А что вас смущает? – откликнулся Хусейн, и персы переглянулись между собой.

– Нет, ничего, ничего, – попытался улыбнуться я. Вышло кривовато, но что тут поделать.

– Господа, уважаемые, позвольте вопрос, – вовремя вмешалась Тайна. – Какими судьбами вы в Тюмени?

– Мы навещали нашу небольшую общину здесь, – ответствовал Али. – Ну и решили повидать вас, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

– Я, признаться, думала, что в этой местности нет шиитов.

– Наши братья есть везде. И здесь – тоже. Не так много, как хотелось бы, конечно, но…

Мы с Тайной тоже переглянулись. Господа казались слишком весомыми, чтобы просто так посещать местную общину верующих. Они явно что-то недоговаривали. И хотя цель их визита нам была непонятна, прямо спрашивать мы пока не решались.

– Если вам нужна какая-либо помощь здесь, мы с удовольствием вам ее окажем, – вежливо и с милой улыбкой произнесла Тайна и перевела мне. Сказано это было с такой интонацией, что даже я, не зная языка, уловил тонкий намек на то, что пора и поговорить.

– Мы благодарны вам за предложение, но на самом деле мы завтра утром вылетаем в Москву, – учтиво ответил Хусейн.

– Мы очень благодарны вам за возможность поговорить, познакомиться, – добавил Али. – Для нас это важно.

По тому, как они это сказали, для меня стало ясно, что протокольная часть беседы закончилась. Мы с Тайной улыбнулись, она встала (я тоже). Персы поднялись вслед за нами. Али что-то спросил у Тайны; она принялась отвечать. Тем временем Хусейн, наклонившись доверительно ко мне, сказал на прекрасном английском:

– Мастер, братья просили меня передать вам пожелания мудрости и терпения во всех ваших делах.

После этой фразы он как ни в чем не бывало продолжил движение и уже в дверях, на выходе, с улыбкой кивнул мне. Так мы и расстались: не сказав ничего важного, не узнав о причине их внезапного появления.

Проводив персов, я изучающе посмотрел на Тайну. Ну хоть что-то она должна мне рассказать о том, что все это значит?

– Не смотрите так, босс. Я тут ни при чем.

– А кто «при чем»?

– Институт, я думаю.

– Ладно. Институт «при чем», ты ни при чем. Я понял.