Игра в бары

Прикончив две порции моллюсков с гарниром, две порции эля и два куска яблочного пирога с сыром, я почувствовал себя вполне готовым к дальнейшей работе с подозреваемыми. Ни за кем из них, включая и Энди Фомоза, в четверг вечером не следили. Только через пять минут после моего телефонного звонка Перли направил по их следам двадцать человек, которых проинструктировал лично. Хотя четверо, в том числе Паркер, имели алиби – алиби прочих проверялись, – никого на роль преступника еще не выбрали.

Перли упрекнул меня по этому поводу: если бы я, получив сообщение от Сары Джеффи, сразу вызвал Перли, он бы не только сразу послал людей на Восемнадцатую улицу, но и немедленно начал бы прощупывать всех подозреваемых. Таким образом мы бы уже захватили душителя. Я согласился, но поинтересовался, неужели бы он моментально среагировал на мои указания. Ему пришлось допустить, что вряд ли, ведь никто не назвал бы ни единого мотива для убийства Сары Джеффи. Сообщи я даже об угрозе, нависшей над ней в связи с ее требованием, не нашлось бы ни одного человека, рискнувшего пойти на убийство по такой причине.

Что касается алиби, обнаружатся таковые или нет, то закон смотрел на них глазами Вульфа, заявившего Виолетте Дьюди, что ее личное участие в преступлении не обязательно, когда существуют наемные убийцы. Перли сообщил, что двадцать шесть человек, один квалифицированнее другого, пытаются разрабатывать именно эту версию. С одной стороны, она была проще, но с другой – сложнее, поскольку они охотились за душителем, а не за вооруженным бандитом.

Пока не удалось найти шофера, отвозившего пассажира между полуночью и пятнадцатью минутами второго в район Восемнадцатой Восточной улицы либо оттуда после двух часов. Его искали, слабо надеясь на успех: всего в трех кварталах расположена станция метро.

Ночного дежурного звали Уильям Фислер. Мое первое впечатление оказалось верным: он был болваном. Сначала он утверждал, что с половины первого до без четверти два – в период, когда убийца вошел в дом и проник в квартиру, – он ни на минуту не покидал своего поста возле парадного подъезда, если не считать пары поездок на лифте с хорошо знакомыми жильцами. Однако, сообразив, что за подобную версию ему могут приписать пособничество в убийстве, обвинив в том, что он впустил преступника в здание и провел наверх, мистер Фислер полностью изменил свои показания и принялся болтать о том, что, закрутившись внизу с кофе и сандвичами, вообще не выходил в холл. Примерно тем же он занимался с часу пятидесяти восьми до двух двадцати восьми, когда убийца спустился по лестнице и удрал. Он признавал, что без четверти два действительно стоял на тротуаре подле открытой двери в здание. Согласно словам Сары по телефону, именно так все и было, когда она подъехала к дому на такси в сопровождении Паркера. Паркер заверял в том же.

Алиби Паркера выглядело безупречным. Сара заявила, что он не входил в здание вместе с ней, дежурный и шофер такси, которого, конечно, разыскали и который отвозил Паркера домой, подтвердили это.

Само убийство представлялось совершенно ясным. Однако если убийца собирался наброситься на жертву, едва только она войдет, ему пришлось изменить свои планы, поскольку рядом находился впустивший ее дежурный. Она сразу отправилась в гостиную звонить мне, и в такой ситуации о нападении снова не могло идти и речи. Услышав звук ее шагов в сторону прихожей – не зная ли о том, что она не положила на рычаг трубку, не сумев ли удержаться при виде своей цели в такой близости от себя или боясь, что она может уйти из дому, – так или иначе, но он ударил ее. Сделав свое черное дело, он спустился по лестнице и либо улизнул через парадный ход, либо сошел еще ниже, на подвальный этаж, и удрал в служебную дверь.

Ни в квартире, ни на бронзовом пресс-папье, ни на ручке стенного шкафа не обнаружили ни одного подозрительного отпечатка.

Все занимались поисками мотива. Если в деле Присциллы Идз он выступал вперед, как нос на лице, и подходил ко всем пятерым, то у Сары Джеффи причина вообще отсутствовала. Ее убийство совершил бы только человек в полном помешательстве, а ни один из пятерки ни в коем случае не был безумцем. Поэтому обнаружение мотива любому из них здорово бы помогло. Таким образом, именно причина составляла главную цель бесконечных выяснений.

Два часа из пяти, проведенных Кремером с Холме-ром в моем присутствии, были посвящены дотошным расспросам о его взаимоотношениях с Сарой Джеффи в течение всего их знакомства.