Читаем Игра в классики полностью

— Вот оно, — сказал Травелер. — Вот та трещина, которая доказывает, что Сеферино совершенно здоров. Орасио прав, нельзя считать порядком то, что кажется нам таковым на ощупь. Сефе кажется, что есть какая-то связь между зубным врачом и запутанной судебной тяжбой; цена дорожно-транспортного происшествия равняется цене на масло для двигателя… Но ведь это настоящая поэзия, брат ты мой. Сефе разбивает коросту на мозгах, как говаривал, уже не помню кто, и мир видится ему под другим углом. Понятно, что за это его и называют блаженным.

Когда пришла Талита, он дошел до двадцать восьмой Корпорации:

28) НАЦИОНАЛЬНАЯ КОРПОРАЦИЯ СТРАНСТВУЮЩИХ УЧЕНЫХ ДЕТЕКТИВОВ И ИХ НАУЧНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ (все конторы детективов и/или сыскной полиции, и все конторы следователей (передвижные), и все конторы ученых следователей, и все служащие вообще коих самых учреждений). (Все упомянутые служащие должны принадлежать к классу, который следует именовать «СТРАНСТВУЮЩИМ».)

Талите и Травелеру эта часть понравилась меньше всего, казалось, беспокойство, присущее Сеферино, слишком быстро оставило его. Возможно, странствующие ученые детективы были, по его мнению, не настоящими дознавателями, понятие «странствующий» придавало им нечто донкихотское, и Сефе, который считал, что это все и так понятно, решил не утруждать себя разъяснениями.

29) НАЦИОНАЛЬНАЯ КОРПОРАЦИЯ УЧЕНЫХ ДЕТЕКТИВОВ ПО ИСКАМ И ИХ НАУЧНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ (все конторы детективов и/или сыскной полиции, и все конторы следователей, и все служащие вообще каковых самых учреждений). (Все упомянутые служащие должны принадлежать к классу, который следует именовать «ИСКОВЫМ», и все служащие этого класса должны отстоять отдельно от других классов, как и упомянутый «СТРАНСТВУЮЩИЙ».)

30) НАЦИОНАЛЬНАЯ КОРПОРАЦИЯ УЧЕНЫХ ДЕТЕКТИВОВ ПО СВИДЕТЕЛЬСКИМ ПОКАЗАНИЯМ ДЛЯ И ИХ НАУЧНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ (все конторы детективов и/или сыскной полиции, и все конторы следователей, и все служащие вообще каковых самых учреждений). (Все упомянутые служащие должны принадлежать к классу, который следует именовать «ОСВИДЕТЕЛЬСКИМ», и все конторы и служащие этого класса должны отстоять отдельно от других классов, как уже упомяну-тые «СТРАНСТВУЮЩИЙ» и «ИСКОВОЙ».)

— Похоже на устав рыцарских орденов, — убежденно сказала Талита. — Странно только, что во всех этих трех корпорациях детективов, единственное, что упоминается, — это конторы.

— С одной стороны, это, а с другой — что означает «показания для»?

— Наверное, это значит для дачи свидетельских показаний. Впрочем, это все равно ни о чем не говорит. Никакой разницы.

— Разницы никакой, — повторил Травелер. — Ты совершенно права. Прекрасно то, что возможен мир, где существуют детективы странствующие, исковые и освидетельские. И потому мне кажется совершенно естественным, что Сеферино переходит от рыцарских орденов к религиозным, не забыв вставить между ними научные изыскания духа (как-то ведь надо их назвать, че) нашего времени. Вот, читаю:

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее