Игра в классики на незнакомых планетах

Потом Шивон показалось, что у нее галлюцинации. Сканируя «жучком» — записывающей программой — броуновское движение аборигенов, суетившихся в разреженной атмосфере, в подобии толкотни на марсианском рынке, она поймала знакомый звук. Не совсем «тинь-длинь» Белфастского центрального, но очень похоже. Она решила было, что ветром занесло кого-то с Клары, но никаких кларийцев в поле зрения не оказалось. Шивон навострила сканер. Программа уловила еще несколько звуков — будто звякнули медные тарелки из невидимой оркестровой ямы. Потом в налаженном вроде бы движении что-то нарушилось, поднялся непривычный шум. После все смолкло, и сканер, как ни старался, не смог больше ничего уловить. Теперь уже ясно стало — это не кларийские «сигналы». Но и явно не язык хейе, на который у Шивон потихоньку начиналась аллергия.

— А, так это динги, — сказали ей на базе, — не обращай внимания. Их регистрировать не надо.

— Что за динги?

По классификации МЛЦ Хейе проходила как планета-монолингв.

— Так она фактически и есть монолингв, — сказал Лоран. — Динги вымирают. В любом случае, за исследование их языка нам ничего не дадут. Он запрещен.

— Что значит запрещен? — подняла брови Шивон.

— Какая разница? — пожал плечами Лоран. — Разве нам до дингов? Занимайся ты традуктором, нам его надо было вчера.

— Нет, ты постой, — сказала Шивон. — Они действительно запретили язык? И Галасоюз об этом знает?

— Конечно, знает. Ma puce, ты становишься похожей на наших американских друзей. Везде-то тебе кажется заговор против демократии. Запрет обусловлен биологически. Язык дингов запрещен, потому что хейе от него мрут.

Шивон справилась в информационном центре. Расспросила Серегина — одного из русских романтиков, который периодически пытался ее перепить. Оказалось, что речевой аппарат у дингов построен совершенно по-другому, чем у хейе — тех сигналы дингов могут серьезно травмировать.

— Ну да, — подхватил Лоран, — как в том анекдоте: «Бабушка, правда, что вы живете возле космодрома?» Представь, что кто-нибудь из земных рас говорил бы как электродрель.

— Электродрель? — замялась Шивон.

— А я-то почитал тебя как Хранительницу Воспоминаний, — разочаровался Лоран.

— Может, лучше и вовсе не вспоминать, — сказала она.

Динги абсолютно походили на соседей. Шивон они казались ходячими лотосами-переростками. Неясно было, как две эти расы уживаются на одной планете; впрочем, Шивон подозревала, что и не уживаются скорее всего, а одни других выживают.

Дингам разрешали разговаривать, только когда ни одного хейе не было в пределах слышимости. То есть практически никогда. В незапамятные для планеты времена хейе обосновались на территории дингов — рядом с теми самыми оранжевыми озерами. С тех пор дингов осталось немного. Те, кто выжил, привыкали. Говорили на хейском, хоть длинных бесед и не выходило.

***

Планетка у Него вышла мрачная. Вдалеке от местных солнц, укутанная в постоянные тревожные сумерки. В сумерках ярко светились булькающие озера. Кроме озер — если отойти подальше от зоны космопорта и от земной базы — только странные, скользкие камни. Каменная пустыня, каменная прерия. Простор. Шивон очень не хватало простора — такого, от которого дух захватывает, щемит душу. В бесконечном космосе негде глотнуть воздуха. Ветра на лице не почувствовать. Медики ворчали о давлении, о ядовитых испарениях, способных пропитать защитный костюм. У Шивон налетанных парсеков было больше, чем у всего Красного Креста, и медиков она просто не слушала.

Местные приходили сюда за вечной своей забавой — скакать по камням у самого берега, кто прыгнет ближе и не обожжется. Странное было занятие, психологи так и не вычислили — то ли дуэль, то ли брачные игры, то ли просто детское развлечение.

Динг подлетел к ней неожиданно, зазвенел, забил над ухом тарелками.

Кругом не было никого. Гигантский лотос беспокоился, шел волнами, потом, перестав звенеть, опустился на камни и заскользил — будто брошенная накидка. Шивон пришлось пойти следом.

В конце концов она увидела — в маленькой расщелине неподвижно лежал хейе, и броня у него была сильно повреждена.

— Что случилось? — спросила Шивон. За спиной возбужденным будильником что-то рассказывал динг.

Другой хейе поддерживал раненого, не давая ему соскользнуть в ядовитую озерную жидкость. Множество его глаз обратилось на нее с надеждой.

Значит, все же брачные игры.

У Шивон с собой был черновой вариант традуктора. Сама она не различила бы паники в голосе хейе, но традуктор сбивался и захлебывался. Они прыгали; друг его поскользнулся на камне, и острым краем ему пропороло броню. Хорошо, что рядом оказались динги — один и нашел Шивон.