Игра в ложь

Билли Холидэй сменила романтическая баллада Джека Джонсона. Гаррет широко улыбнулся; потом стянул с себя футболку, сбросил обувь и начал расстегивать ремень.

– Да перестань же ты! – крикнула Эмма.

Гаррет замер, положив руки на пояс джинсов и постепенно заливаясь краской. Пальцы его дрожали. В комнате воцарилась тишина, только перемигивались и потрескивали огоньки свечей.

– Кхм, – выдавила Эмма, нервно хихикнув. Все это было просто… смешно. Они знакомы всего две недели! И что делать теперь?

– Извини, – она махнула рукой в сторону кровати, – у нас… кхм… ничего не получится.

Гаррет сел на край кровати, накрытой покрывалом, его лицо стало пунцовым от смущения:

– Но мы обсуждали это все лето!

Эмма поперхнулась.

– Я все обдумал, – парень провел рукой по волосам, – и понял, что ты права. Зачем ждать дольше? Я хочу, чтобы мой первый раз был с тобой. Разве ты не хочешь того же?

Эмма обвела взглядом комнату, стараясь не смотреть на резинку спортивных трусов, торчавшую из-под джинсов Гаррета. «Саттон, может, и хотела бы, но я – не она», – вертелось у нее на языке.

– Я… Кажется, я передумала, – выдавила она после небольшой паузы.

– Передумала? – Гаррет вгляделся в ее лицо, потом помрачнел, упершись руками в усыпанную лепестками роз перину. – Стоп. Только не говори, что все эти разговоры о сексе были всего лишь розыгрышем! Ты и с Тайером так же поступила?

– Нет, конечно, нет! – выпалила Эмма, гадая, что случилось между Саттон и Тайером. – Просто… Я не могу…

Она попятилась. Запах эфирных масел в воздухе неожиданно стал ей неприятен.

– Извини, – повторила она, кинулась к двери и выскочила из комнаты. Но вместо того, чтобы спуститься вниз и вернуться к гостям, она просто скользнула в соседнюю дверь.

Слышно было, что Гаррет бросился за ней.

– Саттон? – раздался его голос совсем рядом, шаги были едва слышны на мягком ковре. – Саттон?

Эмма не шевелилась, стараясь дышать как можно тише и надеясь, что он не догадается, где искать. Гаррет зарычал от злости, хлопнул дверью и с грохотом сбежал вниз по лестнице. Тогда она прислонилась спиной к двери и перевела дух. Спальня, где она очутилась, казалась зеркальным отражением комнаты Саттон. Два ночника освещали кровать, на которую был наброшен плед в черно-белую полоску. Угол занимало белое с розовым кресло. На карнизе висел необычный мобиль. Стены были покрыты десятками фотографий. Возле шкафа стоял знакомый трельяж. Картину завершали ноутбук и телевизор на комоде. Значит, это комната Лорел.

Эмма медленно поднялась с пола. За все это время она ни разу не заходила в комнату сестры Саттон: дверь всегда была заперта. Щелкнув выключателем стоявшей на столе лампы, она принялась разглядывать фотографии на стенах комнаты. Многие из них оказались знакомыми. Саттон и ее подруги на фоне обезьяньего домика в зоопарке. Саттон, Мадлен и Шарлотта делают печенье. В соседней спальне на стене висели те же снимки – и Лорел на них не было.

Такая зеркальность двух комнат казалась жутковатой. «Как будто Лорел изучала Саттон, – подумала Эмма. – Готовилась стать ею».

Она заглянула под кровать (ничего, кроме теннисной ракетки, резинок и пары носков) и заглянула в гардеробную. Там пахло духами и новыми джинсами. В том, что касалось образцового порядка, Лорел явно отставала от сестры: блузки и платья висели кое-как, то тут, то там сползая с плечиков. Джинсы и футболки комом валялись в углу. Обувь была разбросана.

Закрыв дверцы, Эмма потерла лоб. В этой комнате должно быть хоть что-то! Какое-нибудь доказательство того, что совершила Лорел.

Я очень надеялась, что она ничего не найдет. Надеялась, что Лорел ничего не сделала.

Внимание Эммы привлек синий огонек включенного монитора. У нее перехватило горло. Очень медленно она подошла к компьютеру и опустилась на стул перед ним. Заставкой на экране был коллаж из фотографий Лорел, Саттон и их подруг, сделанных на дискотеках, вечеринках и совместных ночевках. Повинуясь движению мышки, они исчезли, открыв пестревший ярлыками рабочий стол. Большая их часть вела в папки вроде «Эссе по Шекспиру» или «Вечеринка у Касси».

Где-то скрипнула половица. Эмма замерла и прислушалась. Гости шумели внизу. Звонил телефон. Но на втором этаже было тихо. Она медленно перевела дыхание и продолжила исследовать компьютер Лорел. Открыв поиск по документам, она набрала «Игра в ложь» и стала ждать, наблюдая за крутящимся колесиком курсора. Нашлась всего одна папка, спрятанная в недрах съемного жесткого диска. Когда Эмма открыла ее, из динамиков раздался сухой треск, похожий на лай.

Внутри оказалась подборка видеороликов, первый же из которых показался ей знакомым: Мадлен притворяется, что тонет в бассейне. На второй записи Саттон, Шарлотта и Мадлен разрисовывали дорожку для гольфа. «Ставлю сотню, что Лорел струсила», – произнесла за кадром Саттон. Снова одна из тех съемок, что были выложены на Facebook.