Игра в поддавки

В три прыжка я уже наверху. Вычет тоже здесь, прячется за деревом, как партизан. Вот теперь, Хвост, везухатвоя кончилась, теперь ты мой, живым я тебя из оврага не выпущу. А ты как думал? Не надо было тебе играть со мною в эти игры. Жаль, мало патронов, запасные магазины остались в рюкзаке на дне оврага, но отсюда я и с одной «береттой» тебя уделаю. К тому же у нас с Вычетом еще есть по гранате. Тебе хватит, Хвост, даже не сомневайся.

Он и не сомневается, поскольку орет, надсаживаясь:

— Погодь, Чемодан! Давай потолкуем!

— О чем нам с тобой толковать? — я в ответ.

— Я хочу уйти.

— Правда? — Меня одолевает смех.

— Дай мне уйти, Чемодан! — взывает Хвост. — «Шнек» будет твой, и весь наш хабар тоже твой. Пустым уйду. Ты только не стреляй, Чемодан! Ну, сглупил я…

— Я заметил.

— Ну так пойду я, а? Вот гляди, я кладу «шнек» на рюкзак, а вот и остальной хабар…

Противно слушать его заискивающий голос. Трусит, сволочь.

— Не пойдет. Тащи все сюда. Оружие оставь внизу.

— И рюкзаки тащить? — плаксиво вопрошает Хвост. — Ага. Я быстро, я сейчас…

Куда только подевалось его ранение! Спешит, пыхтит, карабкается, волочит груз. Вернув Вычету автомат, делаю ему знак — сместись, мол, неровен час Хвост что-нибудь выкинет… А если нет? Что мне с ним делать, если он не станет глупить? Хладнокровно застрелить без лишних слов? Ранка моя на плече щиплет и злит, но текут секунды — и я понимаю, что не убью Хвоста. Пусть Зона убивает его, если ей это надо, а я не стану марать рук.

Наверное, последняя мысль никак не отражается на моем лице, потому что выбравшийся на карачках из оврага Хвост выглядит жалко. Он уже в роли жертвы. Ох, повожу я его сейчас мордой по дерьму! Будем считать, что натешусь вволю, хотя лично мне от этого никакого удовольствия. Но не отпускать же его просто так! Он у меня в ногах изваляется, паскудную жизнь свою выпрашивая!

— Положи оружие. Чемодан, — неожиданно раздается за спиной. Гляпа. Неучтенный фактор. Сглупил-то, оказывается, не Хвост, а я… Кошусь на Вычета, но и он под прицелом. Стрелять Гляпе удобно, мы с Вычетом почти на одной линии. Был бы я один — рискнул бы метнуться вбок, упасть и открыть огонь в падении, но у математика не та выучка. Он смотрит на меня, и я показываю глазами: выполняй. После чего приседаю и медленно кладу пистолет на раскисшую землю. Всё, приехали.

Зато у Хвоста на морде чудесная метаморфоза — весь спектр от отчаяния и обреченности через бурное счастье к злорадному «ну и кто тут теперь хозяин?». Ох, чую, зря он это. Недооценивает он своего напарника, а я, кажется, начал его понимать.

— Отойди от них, Хвост, — командует Гляпа. Голос его от волнения чуть срывается, но мне ясно: парень шутить не станет.

Хвосту это тоже ясно.

— Ты что? — Хвост аж задыхается от возмущения. — Ты чего, а?

— Того, что отойди от них. Иначе — извини уж…

— Слушай, ты не шути так! — Хвост делает большие глаза. — Ты не…

— Положи вещи, спускайся в овраг, подбирай свое оружие и дуй на ту сторону, — уже спокойнее распоряжается Гляпа. — Понял?

— Ты что делаешь? — вне себя вопит Хвост. — Себе все забрать хочешь?

— Нет, только наказать тебя. Не по понятиям поступаешь.

— Да какие понятия?! Какие для них понятия могут быть? Они вне закона, между прочим!

— И мы с тобой тоже вне закона, потому что связались с ними, — отвечает Гляпа. — И что? Предлагаешь мне перестрелять всех вас, а потом самому застрелиться? С кого начать?

Стою спиной к Гляпе и не вижу, куда направлен его автомат, но похоже, что на Хвоста. Тот, пятясь, улезает в овраг, слышно, как он сопит там, матерится и трещит кустами. После недолгой возни на дне он взбирается на противоположный склон, и уже оттуда доносится крик: «Кретин!»

Все это время я не дергаюсь. Вычет, умница, делает то же самое. Чует мое сердце, сейчас-то и произойдет самое удивительное.

И оно происходит.

— Я возьму треть хабара, — говорит мне Гляпа. — Это будет честно. Я тебя не предавал.

— Ну да, конечно, — ухмыляюсь я. — Ты только умыл руки, когда понял, что Хвост будет в нас стрелять. Верно?

— Я никого не предавал, ни тебя, ни Хвоста, — возражает Гляпа. — Ты дважды вытаскивал меня из аномалии, и я это помню. Считай, за один случай мы в расчете. А Хвост — мой наставишь.

Этому тоже хоть кол на голове теши. И откуда берутся такие наивные упрямцы?

— Хороший ты парень, а дурачок, — говорю ему. — Мозгой пошевели. Если он твой наставник, то кто ты сам? Думаешь, ученик? Ага, как же. «Отмычка» ты обыкновенная, цена тебе в Зоне три копейки. Знаешь, сколько у Хвоста до тебя «отмычек» было? И где они теперь?

— Все равно, — упрямится Гляпа. — Соглашение есть соглашение. Я сам пошел в Зону с Хвостом, никто меня не принуждал.