Игра в прятки

Я видел, как садовник, вытерев тряпкой какую-то острую железяку из газонокосилки, пристроил железяку на лавочке, встряхнул тряпку, сложил ее и сел. Не больно-то он усердствует.

— Ты только подумай, что он сотворил, Гарри.

Ой нет, снова голова кружится. Я стиснул веки. Нельзя смотреть вниз.

— Наглец. Думает, что замел следы. Не выйдет. Я этого не потерплю.

Там, внизу, садовник чистит все, словно и вправду заметает следы. Здесь, наверху, на дереве, не унимается Терри.

Голову напекло, во рту сухо, и я того и гляди упаду. Жизнь и игра слились, перепутались, так что и не поймешь, что есть что.

— Эй, дружок, не кисни.

— Опять ты, Биффо? Сгинь.

— Не люблю судить людей, но сдается мне, у этого парня не все дома. Держись от него подальше.

— Не все дома? — У матери Кэла, если на то пошло, тоже явно не все дома.

— Да, дружок, боюсь, что он со сдвигом. Я бы не хотел, чтобы ты…

— Слушай, отвали, а? Не суй нос не в свои дела. Это всего лишь игра.

— Игра, говоришь? Что-то не похоже…

— Это…

— …И к тому же, дружок, все, что касается тебя, это как раз мои дела.

Терри опустил бинокль, вытер лицо рукой. Про любого другого я сказал бы, что он плачет. Терри закашлялся, потом вроде как взял себя в руки и сказал:

— Прежде всего нам необходимо произвести расследование.

Вот это правильно. Вот это здорово. Ура! Сначала мы устроим расследование.

11

Топ-топ-топ-топети-топ.

Топ-топ-топ-топети-топ.

Топети-топ-топ.

Папа и Отис, который стал ему теперь лучшим другом, скачут по двору, как парочка гомиков. Тренируются. Биффо опять взялся за свои нотации.

— Дружок, тебе не кажется, что полиция должна об этом узнать?

— Это же сверхсекретно.

— Дружок, та леди из полиции просила сообщить, если что-то новое откроется.

— Венди?

— Да-да, Венди. Она сказала…

Топ-топ-топ-топети-топ.

Топ-топ-топ-топети-топ.

Топети-топ-топ.

Все-таки действует на нервы.

— Венди? А что от нее толку? Ни черта она не может.

Да и от Дэвида Бэкхема толку никакого. Нет, не в жизни, конечно. В жизни-то он мой кумир. А вот в мировом Кубке по футболу, это компьютерная игра такая, толку от него — ноль. Так что пошел он.

Топ-топ-топ-топети-топ.

Проблема в том, что и Майкл Оуэн тоже не на высоте. А уж если по совести, так вся команда паршивая. Короче, плюнул я на них и нашел себе новую команду. Такую, которая меня достойна.

Топети-топ-топ.

Сборная Бразилии приветствует Гарри Пиклза.

Вот это уже лучше. Пожалуй, теперь можно и принять вызовы каких-нибудь маленьких стран, Швейцарии там или Люксембурга.

Побалую моих игроков.

Ой нет.

Может, не стоило их так сразу нагружать.

Топ-топ-топ-топети-топ.

А может, это все шум со двора виноват.

Я щелкнул мышкой по кнопке «выход».

«Вы действительно хотите выйти из игры?»

Еще бы. Еще как хочу.

Топ-топ-топ-топети-топ.

Когда же это кончится?

— Дружок, ты обещал сообщить, если что-то новое…

— Снова ты.

— Ну хорошо. Поговори со своим дядей один на один, по секрету.

Топ-топ-топ-топети-топ.

— По секрету?

— Да, как на исповеди.

— На исповеди?

Топ-топ-топ-топети-топ.

Топ-топ-топ-топети-топ.

Когда это кончится?!

Стук прекратился. Я закрыл глаза.

— Дружок, поверь: тебе необходимо поговорить об этом.

— Слушай, отстань, помолчи немного.

— Что ж… Как знаешь.

Мне нужен покой. Тишина и покой.

Хорошо! Вот так.

Бум-бум-бум-бум-бум-бум.

Черт!

— Дружок…

— Ладно, ладно, отстань. Я с ним поговорю.

Я сбежал вниз по ступеням во двор и остановился, глядя, как Отис наступает на папу.

— Защищайся, что же ты, защищайся. — Отис вскинул правую руку в боксерской перчатке.

Папа покачнулся — бум! — и плюхнулся на землю, как желе.

— Минутку, минутку. — Папа никак не мог отдышаться.

Отис опять в стойке, кулаки в перчатках выдвинуты вперед. Левой, правой, левой…

Я кашлянул.

— Ты что, в игрушки играть пришел или тренироваться? — бросил Отис папе.

Папа поднес руку в перчатке к лицу, шмыгнул носом. Лицо его лоснилось от пота.

— Кхе-кхе, — повторил я. — Слушайте…

Папа вскинул руки, немножко помолотил кулаками воздух, пошел на Отиса.

Отис увернулся.

— Лучше, уже лучше, — хохотнул он. — Теперь мощи добавь, приятель, мощи добавь.

Папа заработал кулаками во всю мощь.

Вжик-вжик, вжик-вжик.

— Замри, — сказал Отис.

Я замер. Папа тоже.

— Прости, Отис… — начал я.

— Чуть позже, Гарри. Доминик, на кого ты похож? Подтяни шорты. — Отис похлопал отца по животу. — Руки выше, выше! Защищайся.

И ударил отца прямо в лицо.

Папа поднял руки, принял настоящую боксерскую стойку.

Отис посмотрел на него так, будто никогда не видел ничего более трогательного.

— Перекур тридцать секунд.

Папа опустил руки с таким облегченным вздохом, будто его перчатки были набиты камнями.

— Отис, у тебя найдется свободная минутка для меня?

Отис посмотрел в мою сторону.