Игра в Тарот

Сначала, он особо ничего не почувствовал, но вскоре его стала захватывать какая-то странная волна. Словно он попал в какой-то ритм, отчего появилась лёгкость и уверенность в движениях. Воодушевлённый этим, он с ещё большим старанием, всё быстрей и быстрей двигался вокруг стола, громче и громче, чётче и чётче выкрикивая призывы к стихиям, подчиниться ему. И странное дело, он вдруг осознал, что он помнит все мудреные формулы заклинаний, как будто, кто-то помогал ему, нашёптывая их прямо в мозг. Он явно ощутил, что он не один, что рядом с ним вызывают скрытые до времени силы и стихии другие соучастники действа. Что их помыслы и воля слились в единое целое, создав тем некий высший разум, постепенно всё полней овладевающей, руководящей и направляющей участников действа, и потому, у него с каждым разом магические пасы выходят всё чётче и лучше.

Неожиданно он ощутил, что как будто в душном мареве подвала появился ток свежего воздуха. Николай даже остановился, в радостном изумлении, и тут же его буквально захлестнул поток неизвестно откуда взявшейся свежести. В восторге он поднял руки вверх, весь расправившейся навстречу этому ветру, сила которого возрастала с каждой секундой.

Ещё мгновение и Николай понял, что ветер, надув собой его плащ, полы которого распростёрлись как крылья, приподнял его над полом, и он парит, в этой струе энергии.

Николай оглянулся. Пространство преобразилось. Нет, там, внизу, всё было, как и прежде — стол на котором лежал труп тёти, светильники вокруг, но… они больше не коптили, спазматически дёргаясь, то, почти затухая, то, вдруг, вспыхивая вновь, теперь они горели ровно и ярко, разгораясь, всё ярче и ярче, словно источником их света было не сгорание углеводородов, а нечто иное, чистое и благородное. Атмосфер очистилась и просветлела, при этом он видел, как это происходило. Дым и пыль, которые раньше висели плотным облаком, вращались, концентрируясь в серые кольца, которые, затем, расширясь, струясь, убегали клубящимися спиралями вверх. Николай проследил взглядом их путь и увидел, что стены подвала расширяются кверху и уходят куда-то в высь, почти до самого неба. Почти, потому что где-то там, в вышине между ним и небом, был бешено вращающийся вихрь, который и втягивал в себя, с каждым мгновением с всё большей силой, дым, пыль и даже, уже, мелкую труху.

Николая заполнили новые чувственные ощущения единения с соратниками, которые, быть может и за тысячи километров, в это мгновение вмести с ним, совершали этот обряд. Ему зримо виделся образ их братства — связавшее их воедино светящиеся кольцо циркулирующей энергии. Ему пришло понимание, что именно это, запущенное и разбуженное ими кольцо энергии, является символом, знаком того, что даёт им силу, нашёптывает магические формулы, позволяющие управлять стихиями, и порождает, поднимающий его ввысь, ветер. Что это, сейчас, одно на всех, и для умудрённых опытом магов, и таких, как он, случайно присоединившихся к ним неофитов. И что это, что они разбудили, призвали и впустили в себя, а через себя в Мир, настолько выше каждого из них, что уже нет никакой разницы, между утомлённым долгим путём волшебником и только вступившим на этот путь новичком. Все они стали сейчас частью настолько их большего, что все их различия ничтожны перед тем, что в них вошло, и потому они все равные братья в этой битве.

И он понял, что их цель — пробить нависшие между ним и Небом марево вихря, и взять Небо штурмом, и тем обрушить Мир созданный узурпатором и впустить в порабощённое им пространство ждущие своего часа стихии обновления и сотворения нового Мира. Их Мира, его Мира. Но для этого их воля, их жажда, их вера… должны были пробить пробку из материи созданную безумствующим вихрем, зависшим между ними и Небом. Преодолеть того, который сейчас в образе иссиня-фиолетого циклона, узурпировал власть над этим эоном пространства, и, неиствуя, пытается им помешать, закрывая тучами грязи и пыли путь к небу, путь к обновлению и свободе.

Николай, слившись с потоком несущей его вверх энергии, поднял навстречу Небу руки, отдав ему всего себя. Он собрал всю свою волю и, глядя в самый центр, бешено вращающегося и спазматически пульсирующего, серо-синего, с каждым мгновением все более и более отливающего фиолетовыми сполохами, вихря проклинал его и утверждал — что он не признаёт власти его узурпации над собой и Миром, и звал всех свободных: людей, стихии, демонов, богов, все жаждущие освобождения сущности… присоединиться к ним и положить конец тирании.

Вскоре пространство под Николаем уже полностью очистилось. Весь хлам и мусор был уже всосан фиолетовым вихрем, зависшим над ним. И теперь он в ярости и злобе выдирал доски пола, конструкции стеллажей, полки, гигантским пылесосом затягивая в себя последние остатки материи.