Игра в убийство

— Мы можем минут пятнадцать побеседовать, — сказал он, — а потом я бы хотел, чтобы вы немножко поработали на меня. Наверное, надо сказать «я могу поговорить минут пятнадцать», если вам не надоест, чтобы обозреть историю этого случая. По опыту знаю, что очень полезно поговорить с кем-то не из уголовного розыска. Не надо надувать щеки, Басгейт. Я не жду, что вы разгадаете загадку, а просто хочу, чтобы вы оценили ход моих мыслей, согласны вы с ними или нет.

— Идет, — согласился Найджел.

Аллейн дружески улыбнулся ему, зажег сигарету и приступил к рассказу.

— Я вернусь к официальной манере, — сказал он. — По-моему, она производит на вас должное впечатление. Рэнкин был заколот примерно без пяти восемь. Столько было на ваших часах, когда ударил гонг, и это соответствует словам Мэри, которая сказала Уайлду, собравшемуся идти наверх, что сейчас без десяти. Она видела, как он поднимался. Вы говорили с ним, когда он вошел в ванную и все время после этого, так что остается четыре минуты, когда Рэнкин был один, до того момента, когда убийца вышел на сцену — даже меньше, поскольку не ушла же Мэри мгновенно. Он был заколот сзади человеком, который либо был более шести футов ростом, либо стоял на возвышении. Падая, он ударил в гонг головой.

— Ах! — хором выдохнули Анджела и Найджел.

— Да, именно так. Тут вы сплоховали. В Ярде такие задачки решают в приготовительном классе, могу заверить. На голове была легкая ссадина, и я совершенно уверен в ее происхождении. Вы все описывали звук гонга как одиночную, слегка приглушенную гудящую ноту. «Музыкальное соединение черепа и латуни», — сказал я себе. Движение тела было достаточно хаотичным — меня это страшно злило, — но вот как я его реконструировал. Рэнкин наклонился, чтобы наполнить свой стакан, бедняга! Шейкер был рядом с ним на полу, а стакан опрокинулся — мисс Грант это заметила. Убийца — я не буду уточнять, он или она — носил на правой руке перчатку или, может быть, чем-нибудь обмотал ее. Он выключил свет и убежал. Куда? По ряду причин, которыми не хотелось бы утруждать ваше внимание, я думаю, что он побежал наверх.

Но где же были все в этот роковой момент? Слуги отчитались о своем местонахождении, даже этот старый медведь Василий, который был один в кладовке. Вы, Басгейт, были у себя в комнате. Горничная видела вас там, когда прозвучал гонг, и у меня есть другие серьезные причины доверять вашим показаниям. Сэр Хьюберт говорит, что он был у себя в туалетной. Вы видели его там, мисс Анджела, когда ходили за аспирином, и едва вы вернулись в комнату мисс Грант, как свет погас. Сэр Хьюберт — очень деятельный человек для своего возраста, но он не мог за это время успеть сбежать вниз. Вы, мисс Анджела, могли бы ухитриться сделать это, но у вас абсолютно отсутствие мотива, и я вас вычеркиваю.

— Вы слишком добры, — проворчал Найджел.

— Кроме того, Флоранс видела вас в коридоре. «Спасенные слугами» — вот подзаголовок этой истории в том, что касается вас. Мисс Грант поднялась наверх, приняла ванну, пошла в комнату Рэнкина, вернулась и обнаружила у себя Флоранс. Мисс Грант в своем отчете умышленно пропустила посещение комнаты Рэнкина, но если только она не подкупила Флоранс, чтобы та дала ложные показания в ее пользу, их встреча, хотя и не уводит ее полностью из-под подозрения, отпускает ей слишком мало времени, чтобы спуститься вниз, взять со стены кинжал, вонзить его в спину Рэнкина и возвратиться на место. Она изучает медицину в университете, умница, хочет стать врачом. Пожалуйста, не перебивайте меня, Токарев распевал у себя в спальне, и Флоранс слышала его, равно как и сэр Хьюберт. У них создалось впечатление, что он непрерывно изображал вопли Бориса, пока не погас свет. Но такие впечатления не очень заслуживают доверия. Он прекрасно мог сделать паузу на четыре минуты, а они могли об этом и не вспомнить. Миссис Уайлд, чья комната выходит на верхнюю площадку лестницы, была ближе всех к жертве. Вы говорите, что слышали ее голос сразу после того, как погас свет. Есть и другие серьезные причины вычеркнуть ее из списка подозреваемых, но впоследствии она совершила один-два поступка, показывающих ее отчаянную озабоченность тем, чтобы скрыть некоторые аспекты своей дружбы с Рэнкином.

— Разумеется, — мягко вставила Анджела, — это вполне понятно.