Игра во всё

Владимир Симонов Игра во все

Поиск названия

Эту книгу я долго не знал, как назвать. И так и эдак крутил… Какое придумать название? Да еще такое, чтобы ясно и точно выразить в нем то, чему собираюсь посвятить десятки книжных страниц!

Есть великие, непревзойденные примеры. Михаил Афанасьевич Булгаков написал «Театральный роман» с точки зрения талантливого, но обиженного драматурга и одновременно влюбленного в театр навсегда: «Я стал рассуждать просто: если теория Ивана Васильевича непогрешима и путем его упражнений актер мог получить дар перевоплощения, то естественно, что в каждом спектакле каждый из актеров должен вызывать у зрителя полную иллюзию. И играть так, чтобы зритель забыл, что перед ним сцена…»

Константин Сергеевич Станиславский, выведенный Михаилом Афанасьевичем в образе Ивана Васильевича, эту самую теорию и создал. Он обладал огромным талантом актера, режиссера, организатора театра, педагога, писателя, публициста. Вышли из-под его пера такие шедевры о театральном искусстве, которые навсегда, в мировом масштабе стали основой этого искусства. При всем обилии иных теорий и методик. Станиславский о себе (и не только о себе) написал: «Теперь спросите меня: в чем счастье на земле? В познании. В искусстве и в работе в постигновении его. Познавая искусство в себе, познаешь природу; жизнь мира, смысл жизни, познаешь душу – талант! Выше этого счастья нет».

Другие «основоположники» тоже много замечательного и поучительного рассказали об искусстве, о жизни, «о времени и о себе». Книги их – тоже шедевры, которые нужно читать и перечитывать.

Анатолий Васильевич Эфрос был не только выдающимся режиссером, но и замечательным писателем. Он подробно и увлекательно изложил свои мысли о театре, о теснейшем взаимодействии актера и режиссера в процессе подготовки спектакля:

«У актеров и режиссеров все должно так строиться, чтобы все чрезвычайно зримо протекало на наших глазах, чтобы живая ткань не прерывалась нигде, ни на одну секунду, чтобы не зияли дырки, во время которых мы бы теряли то, что было «до», и то, что «после», не казалось бы нам взявшимся ниоткуда».

Есть и десятки актерских книг. Они написаны так, что вся актерская судьба предстает во всех сложностях и деталях, со всеми коллизиями этой судьбы. Весь жизненный путь мастера сцены оказывается как на ладони, сохранив какую-то свою, очень глубокую тайну. И читатель прослеживает весь этот путь с затаенным дыханием и не оставит захватывающего чтения до последней страницы.

А о чем хочу поведать я?

Вот уже почти сорок лет в силу профессиональных навыков, без которых ни один талант на сцене невозможен, я доношу мысли и чувства своих персонажей до зрителей, сидящих в зале, и через своих персонажей выражаю свои мысли и чувства. Сыграл я и в кино десятки ролей. Работал с режиссерами разными: выдающимися и не очень. Пьесы, в которых играл, были в подавляющем большинстве своем пьесами талантливыми, порой гениальными, а таких, о которых не хочется вспоминать, кажется, не было вообще. И это – мое актерское счастье, моя актерская судьба. Значит, писать надо о чем? О своем актерском счастье, о своей актерской судьбе или о чем-то еще?

Скорее всего, обо всем. И о судьбе, и о счастье. Когда забрезжило оно на моем жизненном горизонте. Какие невероятные трудности возникали на пути к его достижению. Что такое для меня каждая моя роль. Что такое для меня театр. «Храм искусства» или структура, где неизбежны перемены и перестройки, а в чем-то и константа, возраст которой исчисляется десятками лет.

Многие «театральные нюансы» преподносит сама наша жизнь. Борьба самолюбий, амбиции – все это вытекает из природы актера. Но жизнь утончается, способы управления и воздействия на людей становятся более изощренными. Относится это не только к театру. Тут, как говорится, бери шире. Надо бы, думаю, и глубже взять, однако бывает слишком страшно и темно… Сегодня больше двойной морали. То, что раньше было запрещено, сейчас разрешено. В фильме «Дама пик» (2016) Павла Лунгина я играл директора театра. В «Даме пик» показан мир театра с его страстями, коварством. И мой герой не последний человек в этом мире. Все люди театра ищут друг у друга слабые стороны, а потом манипулируют. Для моего героя интересы театра превыше всего. Очень сложно быть художественным руководителем театра, а если худрук еще и актер – это как шапка Мономаха. Все должно быть на своем месте. Хотя есть примеры совмещения. О чем я тоже должен рассказать. Об этих совмещениях, коллизиях, страстях, о том, как все это возможно. И о том, что очень мне повезло: я ведь работал с великими артистами. И каждый из них был для меня отдельной планетой: Евгений Евстигнеев, Александр Калягин, Иннокентий Смоктуновский, Михаил Ульянов… Наверное, именно он, а еще Юрий Яковлев оказали на меня самое большое влияние.