Игра во всё

Меня часто спрашивают, чем отличается вахтанговский актер от невахтанговского. На это я отвечаю, что точную формулу, как закон Бойля – Мариотта, найти невозможно. Анатолий Васильевич Эфрос поставил на сцене МХАТа «Тартюф» Мольера. По красочности, яркости, динамичности это был совершенно вахтанговский спектакль, даже более чем вахтанговский. Или вот прихожу на спектакль, так сказать, европейского производства. Известный шведский театр привез в Москву «Гамлета» в постановке Ингмара Бергмана. Вот они играют, шведские актеры. Играют замечательно. Не с тем темпераментом, как у нас «во всю ширь души», а со своим, скандинавским, несколько холодноватым. И был там актер, который играл Полония. Он на сцене такое вытворял, что не было сомнений у меня: вахтанговец! А как объяснить? Ну, хорошо: у нас играют ярко – и эти ярко; у нас играют просто изумрудно, талантливо – и те талантливо, изумрудно. Эта искра какого-то определенного светящегося цвета – ее только надо видеть. А как объяснить? Не знаю. Какого цвета море? Сейчас я тебе, сынок, расскажу-де, какое море синее… А как рассказать, если не видеть? Мне кажется, что в Щукинском училище больше рискуют, в чем-то доходят до почти крайних степеней. Но как объяснить постулат Вахтангова: играть все что угодно, лишь бы радостно? Вот он сам и ответил на свой же вопрос: лишь бы радостно…

И в этой книге надо обо всем рассказывать радостно. Очень бы хотелось. А если в некоторых ее эпизодах будет что-нибудь получаться печальным? Тогда, значит, это будут печальные эпизоды. А, скажем, технике актерской игры надо посвятить несколько страниц? Например, тому, как актер запоминает такие огромные тексты, иногда повторяя их даже за рулем автомобиля. Стою однажды в пробке и вслух произношу слова своего героя Бориса Годунова, а мне из других машин показывают пальцем у виска: с тобой, мол, все в порядке? Я понимаю, что люди очень удивлены. А как объяснить, что я не тупо повторяю текст, а проживаю сценическую жизнь трагического русского царя в постановке Петера Штайна?

Надо в этой книге рассказать о первой роли, сыгранной в четвертом классе. О том, как в восьмом классе собирался стать цирковым клоуном. Про свою любовь к кино, про свою первую роль в кино, про свою далеко не первую и, надеюсь, не последнюю роль в кино. Про предсказание судьбы. Про эту цыганку, которая, когда с театром был на гастролях в Ставрополе с «Закатом» по Исааку Бабелю, буквально за руку схватила меня и мне нагадала, что у меня все получится после 45 лет. Так линии судьбы на моей ладони расположены, что мой личный взлет состоится в уже зрелом возрасте. И действительно, так и случилось. Хотя много интересного было в моей актерской судьбе и до 45 лет.

А что касается знаменитой проблемы, должны ли актеры выбирать между игрой в театре и съемками в кино и сериалах, то я считаю, что не должны. Талантливый актер успешно занимается и тем и другим. Я в этом убежден. Но сказать, что уже сыграл в кино свою главную, заветную роль, не могу. В театре – да, и не одну, и продолжаю играть. А в кино пока нет. Надеюсь, что такая роль обязательно будет. Или не будет? Нет, верю, что все-таки будет.

…Я часто сравниваю свои чувства и чувства своих героев. Я люблю Москву, куда впервые приехал, когда мне было семнадцать лет, из далекого провинциального городка, где не было никакого театра, но были крутой берег Волги, чердак, где мы играли в лото, дом бабушки, квартира родителей по адресу улица Гоголя, дом 17, родная школа и два кинотеатра: «Мир» и «Клуб имени Коминтерна». С 1976 года живу в Москве и люблю ее так, как Минетти любит Лондон. Но чтобы понять это чувство, надо прийти на спектакль, который назван именем моего героя. В пьесе Томаса Бернхарда «Минетти» на Новой сцене Вахтанговского театра и предстала перед зрителями великая и горькая актерская судьба.

И еще множество «самого разного» и «всего остального». Все, что смогу вспомнить и рассказать. Что-то из этого кому-то покажется смешным, а кому-то грустным. Что-то не очень серьезным, а что-то – более чем. Но главное, я должен поведать, что это такое, в моем представлении, ИГРА ВО ВСЕ. Что это такое в моей книге, которую, мне кажется, я после долгих сомнений все-таки верно назвал. Думаю, что это нечто иное, как вся моя жизнь, в которой высшее наслаждение и высший смысл для меня – мой театр, мои роли, мое актерское перевоплощение. Я должен «играть так, чтобы зритель забыл, что перед ним сцена…».

Первая роль

Моей первой ролью был Ванька Жуков, герой рассказа Антона Павловича Чехова «Ванька». Играл я эту трагическую судьбу не в театре. Это было задание по внеклассному чтению в четвертом классе Октябрьской средней школы: по названию города в Самарской области, в котором я родился, где прошли мое детство и ранняя юность.