Играл на флейте гармонист

Пумпель спустился по эстакаде в долину и сбавил ход. Пассажиры прильнули к окнам. Густой лес сменился на окультуренный. Было заметно, что кто-то ухаживает за ним. Подлесок был чист и аккуратен. Большие деревья расположились далеко друг от друга, как будто какой-то большой садовник расставил их по своему вкусу. При приближении к станции среди деревьев появились дорожки. Пумпель медленно подошел к низкой платформе и остановился. Зданий и строений окрест не наблюдалось. Только на некотором расстоянии от платформы виднелась потрёпанная растяжка со словом: «Техническая». Судя по тому небрежному виду растяжки, установленной на неошкуренных тонких жердях, все это сооружение носило временный характер. Метрах в пятидесяти от платформы начиналась просека, уходившая куда-то далеко в лес. Повсюду, вдоль просеки, располагались зеленые палатки без каких-либо признаков движения и жизни.

— Глухомань, жуть какая-то, — прошептала Венса. — Ни одного домика. Я в кино видела такие палатки, войну напоминают.

— Или лагерь беженцев, — добавил Лучу. — Что-то нас не выпускают. Интересно, долго мы в вагонах сидеть будем?

— Смотрите, смотрите, — девчушка указала на дальние палатки. — Там кто-то выходит.

Издали, непрерывной колонной зеленые фигуры приближались к платформе, и уже через несколько минут можно было разглядеть, что это пионэры, только в какой-то новой форме.

— Пионэры в полевой форме, — удивился юноша. — Что-то новенькое?

— А что с психом? — спросила Венса.

— Он спит, — ответил юноша.

— Спит? — удивилась Венса.

— Да, спит, — ответил Лучу и добавил:

— Он помолился и заснул.

— Как это? Помолился и заснул? — не успокаивалась Венса.

— Я прочитал ему: «Я редко прошу тебя…» — ответил юноша.

Колонна пионэров приближалась к платформе. Постепенно вдоль вагонов образовались плотные шеренги. Лица пионэров выражали строгую готовность исполнять приказы, а ритмично открываемые рты, видимо, исполняли гимн. Пионэры маршировали на месте.

— Вот бы им прочитать молитву, — иронично предложил Лучу, — может быть, на них она подействует благотворно.

Юноша никак не отреагировал на эту реплику, но по выражению лица можно было заметить, что предложение Лучу, хотя и сказанное как бы в шутку, его немного обидело.

По вагону объявили:

«Просим покинуть свои места и выйти на платформу. Просим сохранять спокойствие и соблюдать порядок прохождения контрольного тестирования. Просим принять к сведению — ненормативные действия могут привести к обнулению прав».

Когда объявление повторили несколько раз, Венса раздраженно произнесла:

— Опять запугивают. Надоело, но деваться некуда. Надо до Гуру добраться, если он есть на самом деле.

— Вы подозреваете, что нас обманывают, что Гуру может и не быть? — спросила девчушка. — Разве так может быть?

— Посмотрим, что будет дальше, — ответил за Венсу Лучу. — По крайней мере, с нами что-то происходит и еще будет происходить, а это значит, что нас к чему-то готовят.

— Нас определенно готовят с какой-то целью, — продолжил юноша, — но понять эту цель нам пока невозможно. Заметно, явно заметно, что некоторые из нас им не подошли, и они их отсеяли, отсортировали. Если бы ставилась задача всех довезти до Гуру, то сортировки быть не должно. А сортировка есть, значит цель — не довезли до Гуру, а выбрать из нас кого-то для чего-то.

Рассуждения закончились. Все притихли и молча двинулись к выходу. На платформе оглушительно звучал бодрый пионэрский текст:

Мы шагаем целый день,
И шагать нам всем не лень.
Поручений будет много,
Не легка наша дорога,
Но не дремлет наш отряд,
Дружно мы шагаем в ряд!

Лучу подумал:

— Как им удается на всю длину платформы так синхронно маршировать и произносить рифмованный текст? Может, такая слаженность достигается постоянной изнурительной тренировкой или…

Пионэры внезапно остановились. Наступила неожиданная тишина. Выходящих из вагонов молча выстраивали в шеренги, которые вскоре развернули лицами по ходу движения пумпеля и направили к ближайшим палаткам.

* * *

— Вы, коллега, считаете, что тесты после многократного применения устаревают в геометрической прогрессии?

Они сидели у экрана и анализировали таблицы результатов опроса претендентов.

— Да-с, коллега, опять процент выхода годных подрос.

— Согласен, но великодушнейше прошу заметить, что на эту партию требования значительно смягчили, пятую категорию вообще исключили из заданий.

— Я помню, коллега, мы-то с вами прекрасно понимаем, для эксперимента это не полезно, но увы, экселенство требует быстрых, сиюминутных результатов.

Один из говоривших оторвался от экрана, с трудом поднялся и, заложив руки за спину, чуть сгорбившись, прошелся из угла в угол, бормоча себе под нос:

— Я еще на пятой партии предложил сменить всю методику, но институт не согласился — времени у них, видите ли, нет, претендентов обрабатывать время есть, а на тесты времени нет. Непостижимая глупость.