Играл на флейте гармонист

— Сегодня выплатили огромную сумму, — один из них сделал восторженное лицо.

— Да, повезло вкладчику. А на вид простой, простой.

— Фирма работает, и нам доход.

— Сегодня удачный денек. Много разместили.

— Да, пожалуй, с десяток.

Клерки энергично поглощали что-то с тарелок. Один их них, подойдя к стойке, обратился к девице:

— У вас новый клиент?

Девица мельком взглянула на него и вяло ответила:

— Все как обычно. Желаете что-то еще?

— Нет, нет, большое спасибо, — клерк быстро ретировался на свое место. Они оба повернулись к нему и вежливо поздоровались:

— Здравствуйте. Доброго дня вам.

Ему пришлось отреагировать:

— И вам доброго дня.

— Если вы не спешите, то мы можем сделать вам интересное предложение, — клерки хором произнесли эту фразу, и лица их расплылись в образцовой улыбке, искренне располагающей к продолжению диалога.

— Разрешите представиться, — они прикрепили на карманы пиджаков таблички с именами, на которых крупно читалось: «Альфа» на одной и «Бетта» на другой ламинированной картонке. Альфа первым предложил объединиться за одним столом, и через минуту на столе появились проспекты и прочие красивые бумаги с идеями, куда вложить деньги. Альфа, не умолкая, подкладывал все новые и новые картинки, а Бетта едва успевал доставать бумаги из небольшого портфеля.

— Вкладываете десять, через полгода получаете двадцать, но это риски. Вы должны понять, высокий процент — большой венчур. Можно более спокойные варианты, вот смотрите, — он подсунул ему новую картинку, — здесь риски минимальны, абсолютно надежно. Вкладываете пять, через полгода получаете семь — хороший бизнес. Думайте, думайте, только быстро, размещения ограничены, сегодня вечером закрытие линий. Мы и так уже в контору не успеваем, будем оформлять прямо здесь.

— Нам, пожалуйста, по чашечке кофе, — крикнул Альфа девице. — Вы будете кофе? — спросил он. — Ваше решение будет наверняка удачным. Решайтесь.

Бетта мгновенно достал из портфеля листочки с текстом:

— Вот юридически выверенные обязательства, можно подписывать. Вы сколько вкладываете, десять или пять? Вот здесь подпись и печать. Замечательно, вот и кофе к подписанию подоспел.

Девица что-то там включила, и по заведению поплыла чувственная песенка:

Я страдал и днем и ночью,
Нет мне счастия в любви.
И на этой нервной почве
Ты меня уже не жди…

Саксофон виртуозничал, подчеркивая томный баритон. Голос проникновенно выводил:

Я долго ждал тебя в рассвете дня,
Но ты по-прежнему ко мне не шла…

Он, несколько озадаченный активным напором клерков, пытался прочесть мелкий текст обязательств.

— Да, конечно, вы можете подумать. Это сложно выбрать: «пять и десять» или «пять и семь». Мы понимаем, пять и десять очень заманчиво, но надежней — пять и семь. Коллега, покажите клиенту, где надо подписать документ.

— Вот здесь внизу, — Бетта указал место для подписи. — Вас что-то смущает? Вы хотите получить десять? О! Как мы вас понимаем.

Саксофон с минуту завораживающе солировал, а голос трагически продолжал:

Кусочек яда мне хотелось съесть,
Но это, кажется, совсем не месть.

Песня подходила к концу. Девица за стойкой осоловела от ее проникновенного содержания. Он поставил подпись в означенном месте. Оба клерка несказанно обрадовались завершению дела. Альфа достал солидное кожаное портмоне, раскрыл его, ожидая получить вложения, а он, выложив почти половину своего запаса, отсчитал пять крупных купюр и вручил их Альфе.

Клерки быстро собрались. Бетта оставил на столе листок с подписью, и они оба, не прощаясь, вышли наружу и скрылись за ближайшим поворотом.

* * *

Трубка ожила, сигнал не утихал. У него не было никакого желания выслушивать очередное: «Вас пригласят…». Чувство времени ему подсказывало, что до окончания срока оставалось еще более десяти часов. Он нехотя поднялся.

— О! Как я рад, что вы мне ответили, — голос Красика был звонок и радостен. — Вы нашли своих друзей. О! Это такое счастье — найти своих друзей. У вас их, наверное, много. Когда много друзей, это гораздо лучше, чем… — он запнулся, подбирая подходящее слово, — чем одиночество.

Возникла пауза. Трубка дышала, видимо, переживая очередное одиночество.

Он осторожно решился прервать собеседника:

— Скажите, у вас разве никогда не было друзей? Может быть в детстве, давно?

— В детстве… Давно… — Красик медленно, видимо, пытаясь окунуться в далекие воспоминания, ответил:

— Да, давно, когда меня дразнили: «Рыжий», мне казалось, что были у меня друзья. — Он на мгновение задумался и продолжил: — Были да сплыли. Это грустная история, когда тебя тихо предают. Да так, как-то походя. Вроде и не предавали, а просто забыли о тебе, словно тебя и не было. Наверное, дело не в них, а во мне. Что-то такое во мне было нехорошее, непривлекательное, вот меня и бросили.

Трубка замолчала. Ему даже показалось, что там на другом конце никого нет.

— Але. Вы здесь? — спросил он.

— Я слушаю вас, — ответила трубка.