Играл на флейте гармонист

В этот раз Аполлон Иванович с супругой прогуливался в ближайшем пригородном парке. Их беседа на отвлеченные темы как-то не клеилась. Все разговоры неизменно возвращались к происшествиям в институтах. В конце аллеи на лужайке играла ребятня лет шести-семи. Родители сидели рядом на складных стульчиках и созерцали чудесный пейзаж немного заброшенной части парка. В некошеной траве жужжали пчелы, собирая последний нектар с запоздалых цветов. Неожиданный визг мальчика разорвал идеалистическую картину. Родители бросились к кричащему, один из родителей пытался что-то растоптать в густой траве. Кричащего мальчика подняли на руки, его правая кисть руки висела на лоскутке кожи, кровь обильно текла из ужасной раны. Аполлон Иванович с супругой буквально через несколько секунд бросился на помощь, еще не понимая, что в таком случае может сделать. Кто-то вызвал скорую, кто-то неумело пытался перевязать кровоточащую рану. Пока отправляли раненого, Аполлон Иванович успел осмотреть место происшествия и расспросить одного из родителей, что он пытался растоптать в траве? По сбивчивому истеричному рассказу можно было понять только одно: какая-то «зараза», увертываясь, быстро уползла в густую траву.

Уже вечером за ужином Аполлон Иванович признался Венере Петровне, что имеет большое подозрение по поводу исчезнувшей у них вредной «каракатицы», предположив, что она погубила популяцию одноножек и, возможно, оторвала кисть ребенку. Этой ночью они оба долго разговаривали и не могли уснуть, понимая, что следующая неделя для них обоих будет весьма трудной. Их ожидания оправдались сполна. В понедельник в институтах появились представители Надзорного комитета. Все исследовательские работы были приостановлены. Директоров институтов допросили с применением психологических аппаратов. Аполлон Иванович после допросов был снабжен контрольной серьгой, которая означала, что он является подозреваемым по статье «разгильдяйство исследовательское», а Венера Петровна была вызвана в комитет для дачи показаний вследствие потакания разгильдяйству исследовательскому. Вечером у супругов настроения не было вообще, а заодно и погода испортилась — небо помрачнело, моросил мелкий, назойливый дождь. Вороны тихо сидели и мокли, не обращая внимания на уборщиков бытового мусора.

Супруги молча сидели в столовой и, конечно, вспомнили, что всего неделю тому назад Верховный Председатель в очередном обращении к народу клеймил разгильдяйство и безответственность. В конце обращения он предложил образовать общественную колонну по борьбе с этим возмутительным явлением. Появился новый звонкий лозунг: «Ударим по разгильдяйству». Уже на следующий день после обращения, стихийно, под руководством Надзорного комитета на местах образовались ячейки организации с коротким названием «УДАРАЗ», и «ударазцы» приступили к активному выявлению разгильдяев, где только удавалось их найти и выявить. Аполлон Иванович уже почти неделю был активным институтским «ударазцем». В сложившейся ситуации это обстоятельство его удручало чрезвычайно.

События развивались стремительно. По результатам расследования комитет решил, а точнее, как положено по инструкции, предложил составу смежного суда отправить директоров институтов на пенсию досрочно, без сохранения содержания. Сотрудники обоих институтов посчитали, что директорам сильно повезло — по составу проступка они могли получить наказание гораздо серьезнее. А вот Аполлону Ивановичу пришлось два года перевоспитываться в зоне исследовательских разгильдяев. Венере же Петровне, как жене перевоспитуемого, определили проживание на периферии в качестве завхоза на ферме разведения узкокрылых. В итоге комиссия комитета посчитала признать работу институтов положительной и путем их объединения создать «Центр противодействия и развития насекомых» с сокращенным названием «ЦЕНТРОПРОПРАЗ». Сотрудники результатом реорганизации остались довольны. По крайней мере, теперь уход с работы на местном жаргоне «слинять», можно было объяснить встречными местными командировками.

* * *

Зима в этом году выдалась какая-то невнятная, то выпадет снег, то растает. Народонаселение устало переодеваться с осени в зиму и наоборот. В дальних поселках и небольших городах произошли некоторые волнения с демонстрациями и лозунгами «Даешь зимнюю погоду». Правительство едва успевало направлять в отдаленные районы разъяснительные бригады, и только к концу декабря, в канун текущего года, ударил мороз. Волноваться народу стало холодновато, и недовольства как-то исчезли сами собой.