Игрек Первый. Американский дедушка

Женщина в бигуди, ни слова не говоря, взяла у Серафима Терентьевича букет роз и с яростью стала лупить его цветочками по голове.

— Ах ты, старый козел! Клубнички захотелось! Как таких земля носит!

Серафим Терентьевич испугался, но не за себя, а за свою возлюбленную.

— Где Инга? — вскрикнул он. — Где?

— Где? У тебя на бороде! Козлятина! — с этими словами женщина захлопнула дверь.

Знакомство с ней не доставило дедушке удовольствия.

Глава 9

Звезда Гоголевых закатилась.

Потеряв министерскую службу, окончательно утратил Гоша расположение Зои Сергеевны. Денис Ильич зачастил к ним в гости. Не желая возвращаться домой в позднее время, он приноровился оставаться у Гоголевых ночевать. Пришлось Гоше для удобства гостя переселиться к дедушке в маленькую комнатушку. Впрочем, тот вел таинственную гусарскую жизнь на стороне, проматывая последние доллары.

Уходить из дома Георгий стремился пораньше, а приходить — попозже. И чувствовал, что никто там по нему особенно не скучает.

Когда Георгий Антонович появлялся, Зоя Сергеевна в японском халате и Денис Ильич в адидасовском спортивном костюме ужинали в кухне.

— Покойничек пожаловал! — объявлял Денис Ильич с набитым ртом.

— Тсс… — прикладывала бывшая вдова палец к губам, но Денис Ильич не желал утихомириваться.

— Жрет твой мертвец в три горла, а не работает!

— Пусть питается!

— А эмигрировать он не хочет!

— Покойникам нельзя!

— Почему? В цинковом гробу можно!

Однажды Зоя Сергеевна объявила Гоше, что они о Денисом хотят оформить свои отношения. И добавила в свое оправдание:

— Ты ведь между небом и землей…

— Хочешь, чтоб я улетел на небо? — спросил Гоша.

Такая грусть была в его голосе, что Зоя Сергеевна рада была бы сама провалиться сквозь землю.

Одна отрада оставалась у Георгия Антоновича: его могилка. Только на кладбище он отходил душой. Заботливо ухаживал Гоша за своей могилкой, как за живым существом. И природа не могла не откликнуться на такую привязанность цветами (таких красивых не было ни у кого на кладбище), яркой зеленой травой, будто подкрашенной.

Ползал как-то Гоголев на корточках, занимаясь прополкой, и не заметил, что к нему от соседней могилы подошла молодая женщина в черном.

— Добрый день! — она была задумчива.

— А, — Гоша посмотрел на нее снизу вверх. — Мы с вами соседи.

— У вас тут кто лежит?

— Я сам. А у вас? — Гоша взглянул на соседнюю могилу.

— Я. — Девушка печально улыбнулась. — Нам надо подружиться. Мы еще долго будем соседями.

— Вечность.

— Не меньше.

— Садитесь, пожалуйста.

Молодые люди сели рядышком на скамейку.

— Меня зовут Валерия! — представилась девушка.

— Георгий!

— Очень приятно. Некоторые соседи на кладбище ссорятся… — начала Валерий и смущенно засмеялась, — ну пока они еще не в земле. Я уживчивая, вы не беспокойтесь!

Помолчали.

— Вы верите в загробную жизнь? — спросил Гоша.

Валерия кивнула.

— Только в нее и верю.

Сзади к ним подошел восточный человек.

— Слушай, это твоя могила? — обратился он к Гоголеву. — Ты не хочешь со мной поменяться? Моя могила лучше твоей!

— Я меняться не хочу! — резко ответил Гоша. Лирическое настроение было испорчено.

— Слушай, я же тебе говорю, моя могила лучше! Почему же ты меняться не хочешь? Я тройной обмен делал по договоренности, чтоб ее получить!

— Оставьте нас, пожалуйста! — попросила Валерия восточного человека.

— Все меняются! Почему вы не хотите? — Он с интересом уставился на парочку. В его глазах мелькнула догадка. — Я все понял! Хотите объединить свои могилы! Верно, да?

Валерия вспыхнула, как будто ее уличили в чем-то постыдном. Смущение девушки передалось Гоше. А уж от его волнения Валерию стала колотить дрожь. Давно Гоголев не испытывал таких сильных чувств.

Серафим Терентьевич с букетом роз зашел в отель «Савой». Ему повезло, он сразу увидел Ингу — на ее обычном месте у зеркала. Инга тоже заметила американского гусара. И просияла.

Дедушка не сомневался, что это отнюдь не обычная профессиональная приветливость, а нечто совсем другое.

Инга чмокнула Гоголева в щеку.

— Ты познакомился с моей квартирной хозяйкой? — По обескураженному виду джентльмена она поняла, что так оно и было. И засмеялась. — Она отказала мне от дома. У нас с ней разные вкусы. Хозяйка не любит мужчин. А я — люблю.

Серафим Терентьевич тоже засмеялся.

— Где же ты теперь живешь?

Инга беззаботно пожала плечами:

— Нигде.

Они появились дома у Гоголевых ночью, когда все уже спали. Зоя Сергеевна с Денисом Ильичом раскинулись на широченной тахте в большой комнате, Гоша, свернувшийся в позе эмбриона, в маленькой.

Денис Ильич пробудился и отправился в пижаме и спадающих с ног тапках в комнату для джентльменов.

Он открыл дверь в коридор и ослеп от яркого света и красоты Инги.

Растерянный толстый дядя в пижаме вызвал у них смех. А Денис Ильич прошипел одно слово:

— Ужас! — И, забыв о своих намерениях, вернулся на тахту к Зое Сергеевне.

— Что случилось? — встревожилась его подруга.

— Старикашка притащил молодую девку! — трагическим голосом произнес Денис Ильич.

«Завидует!» — кольнуло Зою Сергеевну.

— Седина в бороду, бес — в ребро!