Игрек Первый. Американский дедушка

— Зоя Сергеевна! — услышала она бодрый женский голос. — Вы к кому пришли? А мы Старшинову схоронили. Ее — по сокращению штатов, а она — в могилу, — как о захватывающем приключении поведала об этом женщина, до неприличия пышущая здоровьем, Костылева.

При первых звуках ее голоса Гоша вдавился в гроб. Дотянуться б до крышки и накрыться… лишь бы не видеть и не слышать сослуживицу!

— А где Георгий Антонович?

— Он тут, рядом, — замялась вдова.

Костылева повертела головой и увидела, кто лежит в гробу. Она издала слабый вскрик.

— Товарищи, сюда! От нас Гоголев ушел!

К покойнику поспешили Гошины сослуживцы во главе с Иваном Васильевичем.

— Когда ж он успел! Вчера же еще на работе был!

— Долго ли в наше время! Георгий усоп!

— А смотрится лучше, чем живой!

— Почему в кроссовках?

— Какой ужас! Цветущий мужчина!

— Иван Васильевич, вы скажете надгробное слово?

Иван Васильевич откашлялся.

— Я не готовился…

— Экспромт!

— Нам всегда будет не хватать новопреставленного Гоголева Георгия Антоновича. — Натренированный на панихидах трагический голос. — Мы потеряли прекрасного работника! Давайте у его гроба скажем всю правду: мы недостаточно ценили его. От нас ушел замечательный товарищ…

В толпе сослуживцев раздались всхлипы, замелькали носовые платки.

— Чудесный семьянин!

— Мы должны позаботиться о его вдове…

Покойнику стало очень жаль самого себя. Глаза его намокли от слез. Он приоткрыл их и в этот момент встретился взглядом с Костылевой. Румянец спал с ее лица, сменившись зеленоватой бледностью. Глаза оптимистки закатились. Она сползла по дереву, на которое опиралась, на землю. Ее исчезновение не сразу заметили.

— Пусть Костылева скажет! Где ж она?

Ее подняли.

— Товарищи! — громогласно объявила Костылева, когда ее привели в чувство. — Я сама не своя. Эта смерть буквально подкосила меня!

Подъехала еще одна похоронная машина. На ее нетерпеливое бибиканье из кустов вынырнули двое грузчиков, заметно повеселевшие.

— Сейчас толкучка начнется! Переходим к прощанию с покойным! — бодро объявил Семен.

Вдова поцеловала покойника в лоб и прошептала с нежностью:

— Не волнуйся, все будет хорошо!

— Спи спокойно, дорогой товарищ! — пророкотал Иван Васильевич. — Мы тебя не забудем!

Подошла Костылева и поцеловала покойника в губы. Забывшись, Гоша ответил на ее поцелуй.

Несчастная слабо вскрикнула и снова хлопнулась в обморок, теперь уже на самого покойника. Он попытался ее поднять, но вовремя спохватился.

— Какая чувствительная Маргарита Семеновна! — с уважением заметил Иван Васильевич, приводя Костылеву в чувство.

— Лишь бы обратить на себя внимание! — прошипел недоброжелатель.

— Больше ее на похороны не будем брать.

— Вы знаете, что мне показалось? — прорыдала Костылева.

— В другой раз расскажете, Маргарита Семеновна!

Распорядитель следующей похоронной процессии озабоченно бросил:

— Закругляйтесь, товарищи!

— Всем отойти от тела! — торжественно объявил Николай.

— Нет, нет! — безутешная вдова не желала покидать любимого мужа. — Я не могу его оставить одного.

Покойник тоже не желал отпускать свою вдову, он крепко схватил ее за руку.

— Гроб заколачиваем! — грузчики подняли крышку, с намерением прихлопнуть ею любого, кто попадется.

Сослуживцы бережно обняли вдову за плечи и, несмотря на усилия покойника удержать ее, все-таки оторвали от гроба. Особенно активно хлопотал возле вдовы Иван Васильевич, он и получил от раздосадованного покойника тычок в бок.

Семен накрыл гроб крышкой. Но она сразу же поднялась. Нестойкая Костылева снова покачнулась, ее удержали.

— Кончай безобразничать! — прорычал Семен, заколачивая в гроб первый гвоздь.

— Мне страшно! — раздалось из гроба.

— Сам дуба дал! Никто тебя не убивал! — с удовольствием приговаривал Николай. Работа, слава богу, близилась к концу.

— Выпустите меня на свободу! — глухо раздалось из гроба. — Я закричу!

— Мы же обо воем договорились… — рассудительно начал Николай.

— Мы вас не обидим! — поспешно заверил голос из гроба. — Только не особенно заколачивай! Двумя гвоздиками!

— А у меня больше и нет! — последовал ответ.

— И земли на меня много не наваливай!

— Покойник, чего ты мандражируешь! — Семен полюбовался на свою работу. — Что я, без понятия! Сам когда‑нибудь буду покойником!

— Пухом тебе будет земля! — пообещал второй грузчик. Они опустили гроб в могилу.

— Мне показалось, что из гроба доносился голос! — на грани обморока объявила Костылева.

— Маргарита Семеновна, вам надо встать на учет в психдиспансере.

Сослуживцы бросили в могилку по горсти земли и увели рыдающую вдову.

— А кто с нами за работу рассчитается? — опешил Семен.

— Мы же с покойником договаривались!

— Ведите себя прилично! — прикрикнул на него начальственным голосом Иван Васильевич.

— Мы же договаривались! Эй, вдова!

Зоя Сергеевна не желала покидать могилу любимого мужа, но группа товарищей подхватила ее с двух сторон и поволокла со словами скорби и утешения. Напрасно Зоя Сергеевна упиралась. Неудержимый поток сослуживцев вынес ее с кладбища и забросил в похоронный автобус.

Два обманутых грузчика глотали пыль. Похоронная музыка заглушила все нехорошие слова, которые были ими сказаны о живых.