Игрек

Флер и не хотела ничего угадывать. Она с недоумением разглядывала печенье, лежащее на коленях бывшей подруги.

— Папа разбил мою вазу! — Голос девочки задрожал.

Тут только Флер догадалась, что это никакое не печенье, а керамические осколки. Ее захлестнула волна сочувствия.

— Это он случайно?

Марсия отрицательно покачала головой и заплакала.

— А ведь сначала она ему очень понравилась. Он похвалил меня, и я была так счастлива! Но потом я сказала, что хочу, когда вырасту, стать художницей… И тогда он ужасно разозлился. А потом… потом… он просто взял и скинул мою вазу со стола, и… и…

Слова девочки потонули в громких рыданиях.

— Марси, мне так жаль!

— Мы ведь еще друзья, правда? Мне ужасно стыдно, что я так себя вела…

Флер прикусила губу. В общем, Марсия была неплохой подругой. Что поделаешь, она была технократкой — и иногда это выражалось в непредсказуемых поступках.

— Всё в порядке.

Марсия утерла глаза рукавом.

— А почему тебе нельзя стать художницей? — спросила Флер. — У мамы с папой полно друзей-художников, и у них, вроде бы, всё хорошо.

— Потому что, если я стану художницей, мне не разрешат здесь жить, — объяснила Марсия. — В нашем квартале живут только технократы и правительственные чиновники — ты что, не знаешь?!

— Но ведь…

— Конечно, я могу выйти замуж за технократа. А если нет?! Тогда мне придется уехать…

Флер вспомнила архитекторов и художников, с которыми общались ее родители. Да, безусловно, они были куда беднее, чем семья Марсии и всё ее окружение, — но почему-то казались не в пример счастливее. Ведь, если вспомнить, родители Марсии всегда пребывали в плохом настроении, даже когда отдыхали.

— Но зачем обязательно жить в квартале технократов? В городе есть целый район, где живут художники…

— Да ты с ума сошла! — возмутилась Марсия. — Жить с мародерами, а в свободное время подметать улицы?!

Флер вздохнула. Похоже, Марсия ничуточки не изменилась.

— Почему бы тебе тогда не обратиться за советом к своей роботессе? Уж Боадицéя-то наверняка что-нибудь придумает…

К ее удивлению, лицо Марсии снова сморщилось в плаксивую гримасу. Никогда еще Флер не видела подругу такой несчастной и расстроенной.

— Я не доверяю ей, Флер! Раньше мне казалось, что она замечательная… Но она всё время куда-то уходит, а еще мне кажется, что она надо мной смеется. И я видела, как она украдкой на меня поглядывает, как будто что-то замышляет.

— А ты сказала об этом своему папе? — Флер понимала, что это глупый вопрос, но не придумала ничего лучше.

— Ты же знаешь папу — все новинки техники просто чудо, а Корпорация — лучшая компания в мире, и я должна быть по гроб жизни благодарна, что раньше всех получила последнюю модель робота…

Флер очень хорошо представляла, как всё это звучит из уст мистера Морриса. В ней снова вспыхнула симпатия к подруге.

— Давай завтра встретимся! Можем вместе пойти на историю.

Марсия всё еще выглядела подавленной. Она едва заметно кивнула.

— Хорошо. Я постараюсь.

И не успела Флер поинтересоваться, что она имеет в виду, как Марсия отключилась.

Перед глазами Флер закружился каскад розовых лепестков.

— Соедини меня с Чиком из Нигерии, — попросила она.

У девочки было столько виртуальных приятелей по всему земному шару, что она стала настоящим экспертом по часовым поясам и точно знала, кто в какое время чем занят. Как она и предполагала, Чик находился в своей студии.

— Привет, Флер. — Он дружески улыбнулся девочке, не прекращая стучать в маленький барабан. — Это фон для моей последней записи. А играю я вот на чём. — Он кивнул в сторону лежащего на полу гобоя. — Пока я не могу дать тебе послушать, ещё не всё готово. Как дела?

— Отлично, — ответила она.

Чик выбил воинственную дробь.

— А вид у тебя какой-то расстроенный…

Сев на пол, девочка обхватила руками колени.

— Ты уже видел новую модель БДЦ?

Чик перестал барабанить.

— БДЦ-4? Корпорация Жизни использует их в нефтедобыче. Но их могут покупать только технократы.

— Знаю, — сказала Флер. Выражение лица ее друга не изменилось, но каким-то образом девочка поняла: ему есть что добавить.

— Говорят… — начал было он, но осекся. — Ладно, а то ты еще решишь, что мы тут все свихнулись на своих суевериях.

— Ничего подобного, — горячо возразила Флер. Из всех ее виртуальных приятелей Чик был самым рассудительным, и она доверяла его мнению.

— Говорят, в них есть что-то… неестественное.

— Неестественное?

Мальчик пожал плечами.

— Думаю, когда летобусы только появились, про них говорили то же самое. Такие вещи нельзя воспринимать слишком всерьез.

— Тогда зачем же ты мне всё это рассказываешь?

Чик рассмеялся и выбил дробь — на сей раз торжественную.

Больше от него ничего не добиться, поняла Флер.

— Ну ладно, продолжай записывать, — сказала она. — Но сделай мне одно одолжение, ладно? Если узнаешь о БДЦ-4 что-нибудь новенькое, позвони мне.

— Непременно, — пообещал Чик и попрощался с ней громким барабанным боем.

16