Игрок

Когда я вошел в спальню, то обнаружил, что Колин спит, раскинувшись на кровати. Последняя бутылка портвейна свалила его с ног, и на огневиски уже сил не осталось. Он довольно громко похрапывал. Я снял с него ботинки и перевернул на бок. Колин что-то недовольно пробурчал, вцепился в одеяло и опять уснул.

Меня и самого клонило в сон. Я кое-как пристроил бутылку на столе, открыл окно — от сигаретного дыма в комнате дышать было нечем, — и рухнул на диван. Дверь скрипнула — вернулся Том.

— Что там случилось? — спросил я.

— Да ничего особенного. Одна клиентка хочет купить ореховый гарнитур эпохи королевы Анны, но требует заключение независимого оценщика. Вот Борджин и велел мне этим заняться, как только вернусь в Лондон.

Даже будучи пьян, я все равно подумал, что это звучит не слишком достоверно. Чтобы решить такой рутинный вопрос, не нужно связываться по камину среди ночи. Кроме того, ни один оценщик раньше третьего января на работу не выйдет — зачем такая спешка? Но я не стал об этом говорить, а Том, видно, не слышал моих мыслей. Он занимался уборкой, уничтожая пустые бутылки и очищая пепельницу.

— Рэй, ты совсем спишь?..

— Почти. Но могу проснуться, если очень надо, — сказал я, зевая.

— Вот, держи. Спрячь куда-нибудь, чтобы не потерять.

Кое-как открыв глаза, я увидел, что Том протягивает мне листок бумаги с водяными знаками и сложной виньеткой по краям. Пришлось долго щуриться, чтобы его рассмотреть, пока до меня не дошло, что это чек на шесть с половиной сотен галлеонов.

— Это тебе на выплату долга перед Гринготтс. Деньги с моего счета в банке, все "чистые", через кассу, подоходный налог уплачен, так что проблем быть не должно.

— Ты с ума сошел?! — я попытался вернуть ему чек. — Они тебе самому понадобятся! Том, я расплачусь с банком, не делай глупостей!

Он засмеялся.

— Только не думай, что это накопления всей моей жизни. Я не настолько альтруист. На самом деле это мой заработок за две недели.

— Серьезно?!

Том кивнул и принялся отчищать заляпанный вином стол.

— Правда, это были две недели перед самым Рождеством — все покупают подарки, и антиквариат расходится, как горячие пирожки. Я за эти дни устал, как собака, если честно. По шестнадцать часов в сутки мотался от клиента к клиенту, потом к страховщику, потом в банк... Зато расторговался — не поверишь, — на одиннадцать тысяч! Старик Беркс просто обалдел, когда увидел общий итог. Пока я не пришел туда работать, у них такой выручки за полгода не бывало... А вот это, — он кивнул на чек, — положенные мне пять процентов от сделок, плюс бонус.

— Послушай, но ведь такая выручка будет не всегда! Деньги тебе еще пригодятся!

— Не всегда, — согласился он. — В "мертвый сезон" до сотни в месяц еле дотягиваю. Но все равно у меня есть еще примерно шестьсот наличкой, так что не думай, будто оставишь меня без куска хлеба.

Я стал его благодарить, но Том не хотел слушать и только отмахивался. Потом он ушел в ванную, а я спрятал чек в карман и прикрыл глаза. Думал, что вот полежу немножко, а потом встану и перейду в гостевую спальню, которую отвела нам миссис Розье. Почищу зубы перед сном, как приличный мальчик, переоденусь в пижаму… Но сил оторваться от дивана и дойти до своей спальни уже не было. У Тома, наверное, тоже, потому что я слышал сквозь сон, как он толкает меня и говорит: «Подвинься». Потом он потушил свечу, забрался ко мне под плед, и мы оба мгновенно заснули.

  Глава 50

Когда Касси Малфой разбудил нас на следующий день, Колин спросил, какого черта он приперся в такую несусветную рань?! На что Малфой весело сообщил, что уже два часа пополудни. Пришлось вставать… У меня жутко болела голова, а при одной мысли о завтраке начинало тошнить. Зато жажда мучила, будто я год ходил по пустыне. Я влил в себя, наверное, цистерну воды и все никак не мог напиться. Одежда пропахла сигаретным дымом и выглядела так, словно ее корова жевала. Я отдал свои вещи постирать эльфу, а сам напялил домашние брюки и рубашку Колина, которые были мне на размер велики.

Колин и Том выглядели ничуть не лучше — такие же опухшие и помятые. Зато Касси на нашем фоне казался непристойно бодрым и свежим. Колин сказал, что стыдно с его стороны являться трезвым, когда нам так плохо. Потом мы принялись вливать в себя кофе, и прикончив три кофейника, наконец почувствовали себя готовыми взяться за финансовые дела.

Поначалу Малфой нервничал и чувствовал себя не очень уверенно. Деловые таланты дедушки — одно, а способности внука-школьника совсем другое. Но постепенно он расслабился, заговорил спокойнее, и оказалось, что если ему и недостает опыта, то наследственная хватка на месте.