Игрок

Долохов оглянулся. За столиком, на который показывал Розье, под беседкой из усыпанных крупными алыми цветами лиан сидели две девушки в вечерних платьях. Красивые, насколько я мог разглядеть. У одной темные волосы были уложены в сложную прическу, у другой длинные светлые пряди свободно рассыпались по плечам. Девушки как раз заказали коктейли и оживленно разговаривали.

— Вроде ничего, — одобрил Тони.

— Ты с ними знаком? — нетерпеливо спросил Колин.

— Нет. Но сейчас познакомлюсь.

Долохов не стал утруждать себя банальными этапами ухаживания — например, послать на тот столик цветы или что-то такое. Он просто поднялся и двинулся через зал, огибая танцующих.

— Ну-ну, — скептически сказал Розье. — Пускай попробует. Здесь ему не оккупационная зона...

Долохов остановился у столика, за которым сидели девушки. Они поначалу были раздражены, что им мешает какой-то нахал, и не желали с ним разговаривать. Темненькая всем своим видом демонстрировала, что появление Тони неуместно. Но светловолосая, кажется, заинтересовалась.

Мы с неослабевающим интересом следили за развитием событий. А Тони тем временем сумел получить разрешение присоединиться к компании и, устроившись за столиком, о чем-то болтал с девушками. Еще минут через пятнадцать даже темненькая оттаяла и стала смеяться его шуткам.

Колин весь извелся, ерзая на стуле и обгрызая ногти. По всем признакам ящик огневиски был готов помахать ему ручкой на прощание. Тони повел блондинку танцевать, ловко кружа ее по паркету. Он улыбался и, видимо, говорил ей комплименты. Девушка морщила нос — мол, какая банальщина! — но, тем не менее, слушала внимательно.

Розье совсем упал духом и предложил допить вино, отвернувшись от танцплощадки. Мы еще с полчаса посидели, разговаривая о чем придется, как вдруг к нам подошел Долохов.

— Может, присоединишься? — спросил он Колина, разыскивая на столе свои сигареты. — Мы сейчас еще потанцуем, а потом они не против поехать выпить ко мне домой. То есть, не домой, а на квартиру моего приятеля. Он сейчас в Германии, но у меня есть ключи.

Колин оглянулся на девушек.

— А кто они вообще такие?

— Одну зовут Лора, а другую — Элис, — сообщил Тони. — Что тебе еще рассказать? Элис разведена, а Лора замужем, но я так понял, у нее нелады с мужем, и она настроена поискать приключений.

— Сколько им лет?

— Примерно двадцать шесть — двадцать семь, судя по хогвартским знакомым, которых нам удалось вспомнить.

— Такие старые? — разочарованно спросил Колин.

Тони выразительно постучал себя пальцем по лбу.

— Во-первых, это в самый раз. Во-вторых, они по крайней мере умеют все, что надо. А ты бы хотел восемнадцатилетнюю дуреху, которая будет лежать бревно бревном?

Розье закашлялся. Он явно был не уверен, что сам умеет "все, что надо". Ему, в отличие от Лоры и Элис, было всего девятнадцать лет, и опыта не сказать, чтоб очень много.

— Соображай быстрей, — нетерпеливо сказал Долохов.

Колин заколебался.

— Иди, иди, — сказал я. — Это же твой мальчишник. Мы тут и без тебя прекрасно проведем время, так что можешь смело нас оставить.

Розье вскочил, зачем-то нервно поправил манжеты рубашки, пробормотал: "Ладно, ребята, пока", и устремился вслед за Тони.

  Глава 52

После их ухода мы просидели недолго. Эйвери уже порядком нагрузился, и Нотт вызвался доставить его домой. Он смущенно предложил внести свою долю в оплату счета, но Том только отмахнулся. Когда Нотт с Эйвери ушли, Том откинулся на спинку стула и сжал виски руками.

Было уже почти одиннадцать часов. Потолок ресторана превратился в имитацию неба Южного полушария — все созвездия незнакомые. Пламя сотен свечей отражалось в водопаде, оркестр на сцене играл испанское танго с кастаньетами, на площадке танцевали пары, а зал гудел от множества голосов. За соседним столиком, отделенным от нас маленькими джунглями, веселилась какая-то шумная компания.

— Голова болит? — посочувствовал я.

— Да, — ответил Том, морщась. — Я пил сегодня зелье от легилименции, но, наверное, недостаточно...

Он подозвал эльфа и приказал принести еще минеральной воды и счет. Потом вытащил из кармана маленькую бутылочку, залпом проглотил содержимое и запил водой.

На край столешницы опустилась очередная сова.

— Что там еще? — раздраженно пробормотал Том.

К лапе совы было привязано даже не письмо, а, скорее, записка — мне показалось, что это почерк Борджина. Том написал на обороте ответ такими резкими движениями, что перо дважды прорвало пергамент.

"Я в "Элизиуме". Скоро буду. Ждать не надо".

Отправил сову, бросил подошедшему эльфу мешочек с галлеонами и обернулся ко мне:

— Рэй, я тебя хотел попросить вот о чем... Если все пройдет удачно и мы купим "Элизиум", я не смогу им заниматься.

— Почему?