Игрок

— Я с Рэйвенкло. Нас учили, что нельзя ужасаться или смущаться, когда речь идет о фактах. Реальность нужно принимать такой, какая есть.

— И препарировать...

— Если хочешь. Кроме того, наверное, у меня отсутствует моральное чувство, но я понимаю, почему ты мог увлечься Томом. Влюбляются ведь не в мужчину или женщину, а в человека.

Еще одна сокровищница мудрости! Мало мне было Друэллы…

Я вытащил третью сигарету.

— Тогда объясни, пожалуйста, почему, если у нас в школе была любовь, я узнал об этом только сегодня? Причем от тебя! Тебе не кажется, что это нелепо?!

— Ну, это же понятно, — Джейн пожала плечами. — Ты вообще боишься сильных эмоций. Как только доходит до чувств, ты сразу прячешься и делаешь вид, что ничего не понимаешь. Не вижу, не слышу, никому ничего не скажу... Поэтому ты никогда не признался бы себе, что влюблен в Тома. У мужчин такой страх перед эмоциями не редкость.

Меня осенило страшное подозрение.

— Постой, а ты случаем не читаешь Джорджину Хэйетт? Всяких там "Ослепленных страстью" и прочее в том же духе?

— Читаю, конечно. Я очень люблю такие книги.

— Это заметно...

Она опустила ноги в траву, отыскала свои туфли.

— Пойдем? А то мне холодно.

Мы двинулись дальше по тропинке. Джейн шла все так же уверенно и легко и только временами замедляла шаг, если впереди был трудный участок, где требовалась моя помощь.

А я думал о том, как странно начинается наша совместная жизнь... Обычно люди сначала женятся, а потом начинают ссориться из-за любовников или любовниц. У нас все получилось наоборот, да и на ссору это было не слишком похоже.

— Послушай, — я подхватил Джейн за талию, чтобы помочь перебраться через упавшее дерево, — если ты считаешь, что у нас с Томом роман, почему ты решила выйти за меня замуж?

— Как тебе сказать, — она взяла меня под руку. — Наверное, потому что я авантюристка. Или, не исключено, все дело в том, что я из Говардов. Мы не сдаемся без боя. А может, мне просто хочется обойти вокруг свадебного огня в белом платье... Не знаю.

Внизу уже показались едва видимые сквозь деревья огни большого дома. Джейн обернулась:

— Я хочу тебя попросить только об одном: если однажды ты решишь вернуться к Тому, просто скажи мне, хорошо? Я не буду затевать войну, но не хочу, чтобы ты меня обманывал.

— Что значит «вернуться»? У нас ничего такого не было, пойми же ты! И мы сильно поссорились, и я не хочу его видеть, а он не хочет обо мне слышать, и…

Я замолчал, не мог говорить — такая сильная и острая тоска вдруг накрыла меня с головой.

— Всякое случается в жизни, — возразила она. — Обещай мне.

— Да, конечно. Только, пожалуйста, не говори больше о нем, ладно?

Между деревьями мелькнул серебристый огонек, и навстречу нам вышел чей-то патронус-горностай. Он подбежал к Джейн, а та наклонилась и взяла его на руки.

— Добрый вечер, пап.

— Ты почему так поздно? — укоризненно спросил горностай глубоким рокочущим баритоном.

— Я ведь предупреждала, что задержусь. Меня провожают, так что все в порядке. А вы с мамой сидите, ждете меня?

— Ну да, — горностай почесал лапой за ухом. — Может, сказать Либби, чтобы разогрела ужин?

— Я же со свадьбы, пап. Там кормили до отвала.

— А кто тебя провожает? — заинтересовался горностай, рассматривая меня глазками-бусинками.

— Это Рэй Лестрейндж, я вам про него рассказывала. Папа, мы обручились.

— Да? — горностай выглядел озадаченным. — Ну, хорошо... А он придет к нам на обед в следующую субботу?

— Ты придешь? — Джейн посмотрела на меня.

— Если можно, в воскресенье, — сказал я, чувствуя себя очень неловко. — В субботу у меня вступительное собеседование в школе права.

— Понятно, — сказал горностай. — Ну, ждем. Рад буду познакомиться.

Он прыгнул вниз и серебристой ленточкой исчез в траве.

Когда мы дошли до дома — огромного, старинного, с множеством светящихся окон, широкой подъездной площадкой для карет и высокой парадной лестницей с каменными вазами, — Джейн остановилась.

— Ну, до воскресенья? — спросила она.

— А... Да, конечно.

Я не мог сообразить, как мне с ней теперь попрощаться. Целовать руку как-то старомодно, но и обмениваться рукопожатием с собственной невестой глупо... Наконец, до меня дошло, и я, наклонившись, тронул губами уголок ее рта. Джейн поцеловала меня в щеку, засмеялась и ушла. Прежде чем аппарировать, я оглянулся и увидел, как она взбегает вверх по лестнице и как в темноте мелькает светлое платье с розами.

  Глава 54

В понедельник, перед тем, как убежать на работу, я сказал маме, что собираюсь жениться. Времени вдаваться в подробности не было, так что, наверное, затевать разговор тоже не стоило. Что это была ошибка, я понял, едва явившись в контору, — там меня уже ждала домашняя сова с письмом от мамы. Кто такая моя невеста, и почему я раньше ничего не рассказывал, и почему из меня никогда лишнего слова не вытянешь?! Где мы познакомились, и как долго встречались, и отчего я до сих пор не приводил ее в гости?! Письмо пестрело вопросительными и восклицательными знаками — мама желала знать абсолютно все.