Игрок

— В общем, — закончил незнакомец, — это все, что я считал нужным сообщить. На случай, если понадобятся мои профессиональные услуги, — вот.

Он вытащил из кармана серебряную визитницу, двумя пальцами вынул из нее карточку, бросил в мою протянутую ладонь и ушел.

Прошло минут пять. Мой недавний собеседник уже опять болтал и смеялся с Фредди, а я все стоял, разглядывая прямоугольник плотной кремовой бумаги.

Кроме герба в левом верхнем углу и лондонского адреса, там было всего три слова:

ПОЛ САЙМОНДС

Адвокат

***

В те годы Пол Саймондс был настолько известен, что даже я о нем что-то слышал. Выпускник Слизерина, из очень хорошей семьи, среди предков которой были и сподвижники Вильгельма Завоевателя, и рыцари-крестоносцы, он после окончания Хогвартса неожиданно для многих поступил в школу права, что само по себе считалось в те годы неподобающим для молодого человека из высшего слоя. Вдобавок в своей практике Саймондс стал специализироваться по уголовным делам и со временем приобрел репутацию адвоката, способного "вытащить", казалось, самое безнадежное дело и спасти от Азкабана или поцелуя самого очевидного преступника.

Нельзя сказать, чтобы такая слава снискала ему множество друзей. В "обществе" Саймондса в лучшем случае недолюбливали, в худшем игнорировали и не подавали руки, хотя многие признавали его талант и колоссальную работоспособность. Присущие ему холодновато-саркастичные манеры тоже сыграли свою роль. Но Саймондсу, казалось, было совершенно наплевать на то, что о нем думают "приличные люди".

Зато среди личностей, подобных Фредди, Саймондса боготворили и считали его возможности почти безграничными. За глаза его здесь называли любовно и уважительно — "наш адвокат". Хотя Саймондс не особенно дорожил и этим — из всех возможных человеческих мнений он во всех обстоятельствах ценил прежде всего свое собственное и всегда поступал так, как сам считал нужным и правильным. Скажем, хотя он и привык к самым разным делам, его почти невозможно было уговорить взяться за защиту в случаях торговли наркотиками, изнасилования, проявления бессмысленной жестокости и прочего, что он не одобрял и называл непонятным словом "беспредел".

Встреча с Саймондсом произвела на меня самое гнетущее впечатление. Стало жутковато и очень грустно. Я забился в самый дальний угол сада и долго курил на скамеечке, не обращая внимания на парочку, целовавшуюся рядом в кустах. Потом меня разыскала Морин и принялась расспрашивать, что случилось. Я отговорился тем, что, наверное, слишком много выпил. Она увела меня в дом, тихий, чистый и прохладный, и устроила спать на каком-то диване под пестрым стеганым пледом.

Самое удивительное, что я и вправду очень быстро заснул. Будто выключился, чтобы ни о чем не думать, хотя бы на время.

Утром меня разбудил Фредди и предложил "пойти прогуляться". Я нашел уборную и кое-как умылся, а потом вышел в сад.

В доме было совсем тихо. И неудивительно — судя по тому, как невысоко поднялось над горизонтом маленькое алое солнце, было всего около шести утра, и гости лишь недавно угомонились. На всех пригодных для этого плоских поверхностях кто-нибудь спал. Некоторые отрубились прямо за столом, обнимая недопитую бутыль. Сад был завален салфетками, остатками бумажных фонариков и осколками посуды.

Оглянувшись, я увидел, как по железнодорожной насыпи ходит обходчик, простукивая молоточком колеса вагонов. Он был так близко, что казалось странным, как он нас не замечает.

По другую сторону сада начинался не то луг, не то пустырь, полого спускавшийся вниз, к обсаженному тополями каналу. От воды поднимался туман, и в его дымке степенно плывущие по каналу огромные баржи с углем казались сказочными драконами. Мы медленно двинулись туда. Трава была еще мокрой от росы, а от деревьев тянулись длинные тени.

Почти у самой воды, под прикрытием тополей стояло несколько странного вида фургонов. Довольно обшарпанные, они были раскрашены во все цвета радуги, а бронзовые ручки на дверях сияли.

— Это цыгане, — сказал Фредди.

— Они маглы или волшебники?

— Да черт их разберет. Вроде не колдуют, и палочек у них нет. Но вот этот дом, например, видят. Странный народец. Я позволяю им здесь жить — мне не мешают. Если к ним зайти, то тебе за десять кнатов предскажут будущее, расскажут все про все. Но я бы не советовал. Нечего верить пророчествам, чушь это.

Я не ответил.

— Ты чего-то смурной, — заметил Фредди. — Что, сэр Пол тебе вчера наговорил чего-то? Да ты не обращай внимания — он такое любит, душеспасительные беседы... Не дрейфь, все будет нормально. Я, собственно, чего хотел сказать-то...

Предложение Фредди было простым и даже по тем временам неудивительным. Он поинтересовался, не хочу ли я стать в Хогвартсе распространителем неких расширяющих сознание веществ, а проще говоря, "дури".

— Я тебя сведу с людьми, они научат всему, что надо, — говорил Фредди, стряхивая пепел на траву. — Как сбыт поставить, как не запалиться, то-другое. И доход не чета нынешнему. Двести галлеонов в месяц, это если даже палец о палец не ударить. Ну, что?