Игрок

...Земля, сухая и комковатая. Привядшая трава, сложенная кучками, пружинит под ногами, едкий сок пачкает руки. Ряды морковки кажутся бесконечными, горизонт дрожит легкой дымкой. Пегая кобыла, неторопливо ступая, везет бочку с водой. На соседнем ряду переговариваются две девчонки в белых косынках — через час работа закончится, за каждый прополотый ряд платят по пол-пенса. Чуть поодаль высокий белобрысый парень хвастается, что жена фермера подарила ему кролика. "Если только кое-кто его не стырит, как мою губную гармошку", — громко говорит он, глядя на Риддла. "Мне плевать на твою гармошку, сунь ее себе в ...!". "Да все знают, кто у нас главный ворюга!". Том выпрямляется и запускает в парня комком спекшейся сухой земли, тот угрожающе замахивается тяпкой. Ряды морковки подпрыгивают — маленькое землетрясение; отдаленные холмы вздрагивают, словно кто-то смял рисунок. Вечером Том чистит картошку в кухне, толстая повариха что-то мешает в котле, в саду под навесом девочки накрывают на стол. Мимо идет тот самый парень с охапкой травы и парой яблок, направляясь к загончику из проволочной сетки в дальнем конце сада. Через минуту слышится его крик. Том опускает голову, рассматривая нож — тот уже совсем истерся посередине, ручка перемотана клейкой лентой. В саду визжат девчонки. Том вырезает из картофелины пирамидку и бросает ее в кастрюлю…

***

Я даже не сразу понял, что мне удалось, — так быстро все произошло. Понял только, когда несущиеся со скоростью дилижанса картинки остановились, и я опять увидел свалку швабр.

Том пристально смотрел на меня.

— Видишь? Получилось.

Вот теперь, если он не даст мне уйти, я его убью.

Но Том не двинулся с места, а я даже пошевелиться не мог. Легилименция, оказывается, отнимает так много сил... Так что я просто сел на перевернутое ведро и закрыл лицо руками.

"Ушастого не встречали?!" — проорал кто-то за тонкой стенкой. "Он на квиддичный стадион вроде пошел", — отозвался другой голос.

— Что? — спросил Том сквозь зубы. — Не понравилось то, что увидел?

— Отвали. Голова болит.

— Извини, — тихо сказал Том. — Мне нужно было тебя вывести... Да, я сволочь.

Я даже отвечать не стал.

— Когда? — вдруг коротко спросил Том.

Понятно было без дальнейших пояснений, о чем он спрашивает.

— Откуда ты знаешь? Увидел?

— Нет. У меня пока не получается, ты же в курсе. Просто понял. По мелким деталям.

— А... Примерно через две недели.

Мне мешала профессор Синистра, которая не оставляла меня на башне одного. Но ей на тот момент уже порядком надоело сопровождать меня по ночам. В конце концов, я не первокурсник, справлюсь и сам. Так что я предполагал, что совсем скоро останусь без надзора. А и не останусь — плевать. Можно и днем. Тогда не выйдет похоже на несчастный случай, но мне уже было все равно.

— Хорошо, — просто ответил Том.

Не стал меня отговаривать. И на том спасибо.

— Если ты кому-то скажешь, это будет самый дерьмовый поступок в твоей жизни.

— Не скажу.

Мне стало полегче. Наверное, мне повезло, что именно Риддл догадался. Пожалуй, он единственный, кто не станет мне мешать или сдавать меня учителям.

— Все, я не хочу больше об этом, — я сел ровно и закурил. Даже захотелось в кои-то веки поговорить. — А что случилось с кроликом?

— Повесился.

— В смысле — ты его?..

— Нет. Сам.

— Как?!

— Стихийная магия. Ты же знаешь.

— Я бы так стихийкой ни за что не сумел.

— Я бы — сейчас — тоже.

От сигареты стало полегче, головная боль постепенно отпускала.

— А какая стихийка у нормальных детей? — спросил Том.

— Ну, какая-какая... Обычная, я не знаю. Просто чего-то сильно хочешь, и оно случается. Например, бах! — учебник математики превращается в ворону и улетает. Только это все равно бесполезно — его тут же вернут и превратят обратно.