Игрок

Том в это время доставал меня, пожалуй, больше всех. Он вбил себе в голову, что хочет научиться легилименции и окклюменции. Натащил кучу книг из Запретной секции, но читал их только в спальне, чтоб не демонстрировать свой интерес перед всем факультетом. Официально в Хогвартсе легилименцию никогда не преподавали. На этот счет были строгие министерские правила — изучать ментальную магию можно только в высших учебных заведениях или на специальных курсах, а потом нужно обязательно получить лицензию и зарегистрироваться. А то, что в качестве партнера Риддл выбрал меня, тоже было, в общем, неудивительно — я и так знал о нем то, что Том предпочел бы держать в тайне.

Я не хотел с ним заниматься. Я хотел, чтоб от меня все отстали. Я боялся, что он увидит у меня в голове намерение совершить самоубийство. Потом все же решил попробовать — в конце концов, как я уяснил из пособия для начинающих, "увидеть" в сознании другого человека планы и замыслы куда сложнее, чем уже свершившиеся события.

Для занятий нам приходилось прятаться — выбирать время, когда в спальне никого не было, искать пустые классы, стараться, чтоб не застукали другие ученики, преподаватели или привидения. Сразу же выяснилось, что просто все только в теории: взмахнул палочкой, сказал: "Legilimens" — и пожалуйста, лови волну. У нас же поначалу выходило меньше, чем ничего. Мы таращились друг на друга, словно играли в гляделки, но, кроме головной боли и рези в глазах, ничего не получалось. Том стал злиться — он всегда злился, когда ему что-то не удавалось. А я хотел, чтоб он отстал от меня, но это было невозможно, Том прицепился, словно клещ.

Однажды мы укрылись для занятий легилименцией в каморке Прингла под лестницей первого этажа. Там было полутемно, только через щели в двери падали полосы света из холла. Вокруг громоздились швабры, поставленные одно на другое ведра, ящики с брусками мыла и побелкой, а за дверью носились, поднимая страшный гвалт, первокурсники — шла большая перемена. Я пытался уйти, потому что обещанные Томом "каких-нибудь десять минут" давно прошли, а мне хотелось успеть на обед. Но в этот раз Риддл перешел уже все пределы. Он просто блокировал мои попытки выйти. Отбрасывал от двери, как котенка.

— Нет! Я сказал — нет! Ты выйдешь отсюда, когда тебе удастся легилименция, или никак!

Я не мог говорить. Я так устал, что каждое слово давалось страшным трудом. Да что ему от меня надо? Пускай найдет себе другую подопытную крысу! Попытался врезать ему кулаком в лицо, раз, другой, третий, но эта сволочь, смеясь, уклонялась, и плевать ему было, что вокруг с грохотом падают швабры — все равно за гвалтом из коридора ничего не было слышно.

Я хотел только одного — чтоб он сдох. Если б мог, я бы убил его. Наверное, так матери, измученные бессонными ночами, душат младенца подушкой, чтобы потом, наконец, лечь на пол рядом с кроваткой и спать, спать, спать. Но Том был сильнее меня и опытнее в драках, и я не мог не то что задушить его, а даже просто как следует толкнуть.

Вот тогда-то, дойдя до крайней степени отчаяния, я поднял палочку и сказал: "Legilimens"...

Кто ищет, тот найдет.