Игрок

Я попрощался и сделал шаг к двери, пытаясь одновременно держать в поле зрения всех присутствующих и нащупывая рукой палочку в кармане. Стоявший у двери человек отступил в сторону, чтобы дать мне пройти, но, когда я уже взялся за ручку, вдруг стремительным броском перехватил мое запястье и вывернул. Я выхватил палочку, но она мгновенно улетела в дальний угол, а моя правая рука тоже оказалась в тисках.

Я резко дернулся назад, чтобы ударить нападавшего головой в нос, но он уклонился и выкрутил мне руку до предела, так что я почти услышал хруст ломающейся кости. От боли я ничего не мог различить.

— Рэй, хочешь совет, причем совершенно бесплатно? — спросил Бобби.

Он даже не двинулся со стула. Сидел, рассматривая меня, и лениво вертел в пальцах палочку.

— Не будь таким заносчивым, парень. Не надо думать, что ты умнее всех. Все равно ведь придется делать, что сказано. Только вот цацкаться с тобой и предлагать приличные условия уже никто не будет. Возьмешь, как миленький, что дадут, и еще бегом побежишь, умолять станешь, чтоб я тебя посчитал полезным, дал второй шанс. А то ведь бесполезные — они знаешь где... Но я к людям привык по-хорошему, даже если они ко мне по-плохому. Так что поживи до лета, подумай о своем поведении. Здесь только не появляйся, если не хочешь больших неприятностей. Игрок, тоже мне. Много чести... Когда надо будет, тебя найдут. А пока — подарочек небольшой. На память, так сказать.

Я не успел и глазом моргнуть, как из палочки Бобби вылетел тонкий белый шнур и захлестнул мне горло. Он затягивался все туже и туже, а я не мог даже руку высвободить, чтобы оттянуть его. Только бестолково дергался и пинал ногами во все стороны, чувствуя, как легкие разрываются от нехватки воздуха. Судорожно пытался ухватить хоть глоток — и не мог. В ушах звенело, я уже ничего не видел, меня бросило в страшный жар, по штанам что-то текло ...

Дальше я ничего не помню.

***

Когда я очнулся, было еще темно, но небо на востоке посерело — значит, около восьми утра. Меня вытащили из паба и оставили под стеной какого-то дома кварталом выше. Мантии на мне не было, ботинок тоже — вряд ли это постарались люди Бобби, скорее, кто-то из местных жителей. Еще очень повезло, что вообще пришел в себя, — мог бы и замерзнуть насмерть. И палочки не было, а это уже совсем плохо.

Идти я поначалу не мог — скорее, полз вдоль стены, цепляясь руками. Тело сводило дикой болью, мышцы не слушались. Зато холода я почти не чувствовал, руки и ноги казались чужими, словно ледяные костыли, которые кто-то прицепил ко мне заклятьем. Путь до Косого переулка, который я обычно проходил за десять минут, занял около часа.

Парочка встречных прохожих от меня попросту шарахнулась. По дороге я сообразил, что у меня нет денег и вдобавок я не могу говорить. Но деваться было некуда. Канцелярский магазин, в вестибюле которого находился общественный камин, уже открыли. Внутри было так натоплено, что в первый миг воздух показался обжигающим. Отогревшиеся пальцы рук кололо, словно сотней иголок; на ноги в обледеневших носках я старался не смотреть.

В стекле витрины я успел разглядеть свое отражение — волосы запорошены снегом, глаза красные от лопнувших сосудов, под носом засохшая кровь и сукровица, на шее ссадины и четкая багровая полоса от петли. Пришлось поднять воротник рубашки, чтобы кое-как это скрыть. Дремавшая у камина пожилая ведьма встрепенулась и выронила вязанье, услышав мои шаги.

— Моргана-защитница! Что случилось?!

Я ничего не мог ей ответить, но она уже все додумала за меня. Ограбления тогда были не редкостью.

— Надо вызвать патруль!

Я отчаянно замотал головой — только встречи с патрулем мне сейчас не хватало. Вывернул карманы, чтобы показать, что у меня нет и пяти сиклей, чтобы расплатиться за пользование камином. Посмотрел умоляюще, но нужды в этом не было. Вид у меня и без того был — краше в гроб кладут. Кое-как нацарапал ей свой адрес на бумажке и полез в камин. Тетушка кивнула — ей не впервой было таким манером отправлять клиентов по домам, особенно тех, кто навеселе.

Бросив мне под ноги горсть летучего пороха, она прочла адрес по бумажке — хвала Мерлину, правильно, иначе меня бы занесло невесть куда. Это было последнее, что я успел подумать. Меня уже кружило и несло мимо чужих каминов, сквозь пятна света и провалы тени, и наконец вышвырнуло на пол в гостиной.

Дома было темно и тихо — похоже, все еще спали. Я добрался до спальни, упал на кровать и укутался одеялом. Горло невыносимо болело, я никак не мог согреться. В голове вертелись обрывки мыслей и воспоминаний о случившемся. В таком полубреду я пролежал около часа, потом, наверное, заснул.

Проснулся от стука в дверь — сначала тихого, потом все более настойчивого. В комнате было темно по-прежнему, и мне казалось, что я только что задремал. Ответить я бы все равно не смог, но и подняться был не в силах. Хотел только одного — чтобы меня оставили в покое.

Но стучавший не унимался. Потом дверь заскрипела, на стену упало размытое пятно света от свечи.

— Ты выспался? Вставать собираешься? Ужин готов.