Игроки

Они медленно плыли в танце, и обоим казалось, что все проблемы уходят на второй план, что ситуация обязательно как-то разрешится. Не надо ничего предпринимать, пусть все идет, как оно идет. Они не могут надеть на плечи сыну свою голову, каждый должен сам прожить свою жизнь. К сожалению, к их советам все равно никто не прислушается. И в то же время оба понимали, что они стоят перед лицом серьезной и реальной опасности, и оба не переживут, если что-нибудь случится с их дорогим и единственным мальчиком. И эта опасность сближала их, как ничто другое.

Пианист рвал струны инструмента, а они плыли в танце, понимая, что это может быть их последний счастливый момент в жизни.

Артем через месяц уехал в Чечню.

Часть III Артем

Для Ирины жизнь остановилась. Был разгар лета, она даже не думала ни о летнем отдыхе, ни о поездке к морю, как это бывало раньше. Все ее мысли и чувства занимал Артем. Она жила от письма до письма.

Изредка он звонил, говорил бодрым голосом о том, что все хорошо, у них прекрасная погода и природа. Сын никогда не указывал обратного адреса, все письма были полны оптимизма и радости, словно он писал из санатория или пионерского лагеря.

Прошло лето, наступила осень, зима, опять начиналась весна, до окончания срока командировки Артема оставался ровно месяц.

В ту ночь Ирине приснился очень красивый сон. Они все вместе гуляют на свадьбе Артема. Он весел, играет задорная музыка, и Артем вприсядку лихо отплясывает «яблочко». Он то поднимается вверх над столом, то прячется под ним в веселом танце и лихо откидывает ноги в разные стороны. Рядом с ним красивая русоволосая девушка в венке из белых цветов, она сидит за столом и счастливо улыбается.

Ирина проснулась с каким-то непонятным чувством тревоги. День начинался, как обычно, и она в делах забыла и про сон, и про сына.

В полдень позвонил Генрих и сказал, что им надо срочно вылетать в Моздок, если она хочет успеть, то ей надо быстро ехать домой, взять необходимые вещи и документы, он ждет ее на военном аэродроме.

Ирина только спросила мужа: «Жив?». Тот коротко ответил: «Да».

Они молчали всю дорогу. Ирина молила Бога, чтобы Артем дожил до их приезда. Она не знала ни одной молитвы, но ее просьба к Богу была так искренна и трогательна, что нельзя было ей не помочь.

Она вбежала в палату. Артем лежал в самом углу, глаза его были закрыты. Ирина тихо прошептала: «Артем!». Сын открыл глаза, она не узнала его: перед ней лежал седой старик с запавшими глазами, обведенными черными кругами.

Ирина медленно, словно на ватных ногах, подошла к кровати, обняла сына, прижалась к нему и заплакала. Горько, по-детски всхлипывая.

Она ощупывала его худое тело, что-то в нем показалось неестественным и страшным, она откинула одеяло: вместо ног у Артема было две культи ниже колен.

«Где ноги? — закричала Ирина. — Где твои ноги? Что они сделали с тобой?» Артем ничего не ответил. Слезы текли у него по щекам, и он, как в детстве, ловил их языком и проглатывал.

Ирина упала перед ним на колени и молила, рыдая: «Прости, прости нас, сынок! Это мы с отцом во всем виноваты!» Артем уговаривал ее встать и шептал, что никто ни в чем не виноват. Такова судьба. Слава Богу, он остался жив.

Генрих стоял у двери, не решаясь подойти к сыну и взглянуть на его ставшее таким коротким тело. Он только почувствовал сильную острую боль между лопатками, и ему вдруг стало тяжело дышать. Генрих тихо сел возле двери.

Ирина подбежала к мужу, стала кричать, звать сестер. Прибежал дежурный доктор. Они вдвоем с Ириной подняли Генриха, переложили его на кровать и так отвезли в кардиореанимацию. У Генриха случился обширный инфаркт.

В Москву они все вместе вернулись через месяц.

Артем все никак не мог привыкнуть к своему новому состоянию инвалида.

Он ждал, когда сможет попробовать новые протезы, но врачи все тянули и откладывали. Он перечитал «Повесть о настоящем человеке» и теперь был настроен, как и Маресьев, научиться танцевать на протезах.

Артем ездил по дому на инвалидном кресле. Первое время у него все чаще появлялась мысль о самоубийстве. Он не мог жить в кресле, слишком это не вязалось с его мужским характером.

Больше всего Артема убивал тот факт, что все знакомые его бросили, отвернулись от него в самую трудную минуту. Рядом остались только родители. Институтские друзья в первое время еще приезжали, но потом их визиты стали все реже и реже. Любимая девушка вышла замуж.

Артем не мог позволить себе сидеть на шее у родителей. Он связался со своими старыми дворовыми друзьями, и те нашли ему «работу». Он теперь каждый день, как только родители уходили из дома, выезжал на своем самоходном кресле на дело.

Он выпивал полбутылки водки, спускался в метро и медленно двигался на инвалидном кресле по вагонам, прося милостыню. «Друзья» требовали от него всю дневную выручку, ему отдавали сущие копейки, да еще постоянно соблазняли выпить или покурить «травку». Артем слишком хорошо знал, чем это заканчивается, и потому держался из последних сил. К приходу родителей он уже был дома.