Игроки и жертвы

Я украдкой перевела дыхание — самое страшное осталось позади. Мы увидели друг друга, теперь каждому из нас оставалось только старательно игнорировать присутствие другого. Судя по Кириллу, он справлялся с этим на отлично.

Я заставила себя сосредоточиться на документах передо мной, пытаясь унять дрожь в руках. Не показывать слабости, не выдавать эмоций — повторяла эту мантру в голове, чтобы сохранить самообладание. Стол, бумаги, голос Кротова, обсуждающего повестку заседания… Я намеренно погружалась в детали, чтобы отвлечься от близости Кирилла, от тягостного воспоминания о той ночи, от запаха дорогого, тяжелого парфюма, который я хорошо знала и помнила.

Хоть нас и разделяло небольшое пространство, но стол был не настолько большим, чтобы оно было значительным. Иногда, поворачиваясь к начальнику и подавая ему нужные документы, на долю секунды я чувствовала тепло от локтя неудобного соседа. Поэтому строго контролировала каждое свое движение, стараясь не дай бог ненароком не коснуться Богданова. Тот, в отличие от меня, не утруждал себя подобными сложностями. Он сидел так, как ему удобно, занимая пространство и держа себя с той же властной уверенностью, как всегда. Его поза излучала расслабленное высокомерие, будто всё в этом зале было под его контролем, включая меня. Он лениво откинулся на спинку кресла, положив руку на стол, и его равнодушие только усиливало моё внутреннее напряжение.

Несколько раз за заседание он оборачивался назад, где сидела Милена и еще одна женщина, которую я не знала: светловолосая, молодая, лет 30–32, с пепельно-светлыми волосами, большими серыми глазами и умным лицом хищницы. По сравнению с ней Милена казалась мелкой шавкой рядом с волчицей, и я поймала себя на мысли, что от незнакомки исходит какая-то подавляющая энергия.

Эта женщина с холодной сосредоточенностью фиксировала всё, что происходило вокруг. Несколько раз её взгляд остановился на мне, пристальный и оценивающий, будто она пыталась что-то во мне разгадать. Я ощутила, как внутреннее напряжение подскочило ещё выше. Не понимая, чем привлекла её внимание, я инстинктивно выпрямилась, стараясь не выдать охватившую меня тревогу. Этот оценивающий взгляд оставил неприятное ощущение на коже, словно меня просканировали, разобрали по частям и сложили обратно, оставив осадок беспокойства.

Делая пометки на полях документов, я механически отмечала поведение идругих депутатов, выявляя нити взаимодействия вокруг них. Кто с кем обменивается репликами, кто кому какие вопросы задает, кто поддерживает или не поддерживает другого. Внезапно моя ручка перестала писать. Просто перестала, как бы я не старалась ее встряхнуть. Запасная, как обычно лежала в сумке, но, чтобы ее достать, нужно было повернуться лицом к Кириллу.

Я знала, что он находится в непосредственной близости, и эта простая необходимость повернуться к нему казалась непреодолимым барьером. Казалось бы, что в этом страшного? Обычное движение, секундное неудобство… Но для меня это означало встретиться с его взглядом, почувствовать это холодное, уверенное присутствие, которое давило на меня.

На секунду замерла, собираясь с мыслями и…. Передо мной появилось дорогое перо с золотым ободком, которое принадлежало Кириллу. Его рука лежала на столе, спокойно и уверенно, и пальцы, держащие перо, казались совершенно неподвижными, словно эта помощь была для него чем-то обыденным.

Я медленно подняла глаза, и наш взгляд встретился. В его серых глазах сверкнул едва заметный отблеск чего-то, что я не могла сразу распознать. То ли это была игра, то ли демонстрация власти — того, как легко он может вторгаться в мою зону комфорта, разрушать мои попытки держать себя в руках. Он чуть наклонил голову, его губы едва заметно приподнялись в вежливой, но холодной полуулыбке.

— Возьми, — сказал он спокойно, но в его голосе звучало что-то большее, чем просто вежливость. От этого тона по коже пробежал неприятный холодок, и моё сердце заколотилось быстрее.

— Спасибо, — отреагировала быстро, не желая ни на секунду привлекать лишнего внимания. Голос звучал ровно и отстраненно. Просто два человека, оказавшиеся рядом.

Кирилл, казалось, был доволен этой игрой. Его глаза задержались на мне ещё на мгновение, в которых все ещё блестел тот же непонятный, напряжённый отблеск. Он чуть откинулся назад, всё так же расслабленно и уверенно, словно момент и правда не имел никакого значения.

Взгляд загадочной женщины снова остановился на мне. Мысленно, я сделала пометку узнать кто она такая. Не тянула она на помощника — уровень иной. Гораздо, гораздо выше. Её манера держаться, уверенность и тот уровень контроля, который она излучала, не оставляли сомнений — она находилась гораздо выше в иерархии власти. Такие люди обычно предпочитают оставаться в тени, дергая за ниточки из-за кулис: политтехнологи, стратеги, опытные консультанты, привыкшие управлять процессами из-за сцены.